Я ненавидел весь мир в тот момент, потому что чувствовал себя в безвыходной ситуации, о которой часто говорят женатые мужчины – что бы ты не сделал, ты все равно будешь неправ.
Но из двух зол выбирают меньшее и уж лучше я получу каблуком по макушке, ворвавшись в ее номер, чем презрение, оставив все как есть.
Я подошел к двери и тихонько постучал.
-Кетрин, это я. Пожалуйста, впусти меня.
-Уходи. – Услышал я короткий ответ. Негромкий, но твердый.
-Кетрин, пожалуйста, открой мне.
-Уходи. – Уже чуть громче и точно раздраженнее.
-Кет, я хочу помочь. – Я не собирался сдаваться. Не в этот вечер.
-Убирайся к черту!!!! – Вот это уж точно моя Кетрин. Шипящая злоба и горькое разочарование.
Я достал свой ключ и медленно провернул его в замке. Все как я и предполагал: пиджак, небрежно брошенный на пол, туфли, скинутые посреди комнаты и Кетрин, лежащая посреди кровати, свернувшись клубочком, спиной к двери.
-Кетрин. – Я уже был готов быть простреленным и инстинктивно отступил, но она только снова прошипела:
-Я, кажется, по-английски выразилась! Мне не нужно твое сожаление! Убирайся к черту!
-Нет. – Теперь я отрезал ровно и уверенно.
Я обошел кровать и встал перед ней на колени.
-Я не собираюсь тебя жалеть.
Ее грудь замерла, будто она перестала дышать, в ожидании ответа за каким тогда чертом я приперся сюда.
-Я просто хочу побыть с тобой. – Я забрался на кровать, но держался еще на почтительном расстоянии.
Она подняла лицо, и я увидел даже в тусклом освещении красные полосы от слез на ее щеках.
Она подняла одну руку и выпрямила ноги, и я облегчённо прижал ее к себе. Ее тонкое тельце прильнуло ко мне со всей силой, которая, как мне думается, было в ней.
-Не плачь. Этот ублюдок не стоит этого. Я напишу рапорт Теренсу и ему влепят по самое небалуйся.
Я обвил ее руками и поцеловал макушку. От ее волос пахло малиной, и я будто очутился на просторном поле с ровными рядами ягодных кустов.
-Вот видишь, Марлини, что бывает, когда я пытаюсь быть сама собой. – С упреком сказала она. – Я попыталась быть такой, какая есть и для всех вокруг будто опустилась на десяток этажей. Да что там опустилась, я кубарем скатилась с этой треклятой лестницы! – Она ухватила меня за футболку за спиной и уткнулась лицом мне в шею.
-Не говори ерунды никуда ты не скатилась. Ты была и останешься на вершине.
Она издала рваный смешок и ослабила хватку.
-Ты ведь всегда хотел знать, почему я не могу быть такой в Бюро? Вот именно поэтому. Потому что я сразу становлюсь для них шлюхой, человеком третьего сорта. Как прол из романа Джорджа Оруэлла8.
Я отодвинулся, но лишь настолько, чтобы посмотреть ей в лицо.
-Ты не прол, не синекур, не партиец и не Старший Брат, и даже не Гольстейн9. Ты Кетрин Робинсон – один из лучших агентов, профессионал, гений, а эти недоумки просто завидуют.
Кетрин ничего не ответила, но я почувствовал, как она расслабилась. Мы пролежали так довольно долго, и я не ослаблял объятий, даже когда услышал ее ровное сонное дыхание.
Следующее, что я ощутил так это горячее дыхание через футболку на своей груди. Мы уснули в обнимку вчера и во сне поменяли позу. Теперь я лежал на спине, обхватив Кет обеими руками, а она, положив голову мне на грудь, закинула одну ногу мне на бедро, а вторую вытянула вдоль моих ног. Одна ее рука обвила меня за шею, добравшись пальцами до волос, а второй ухватила за плечо.
Я повернул голову, чтобы видеть ее лицо, она пошевелилась, но не проснулась. Вот уж теперь точно тупик. Вернее не тупик, а выход с двумя дверьми. Я, либо должен был отпустить ее и разбудить, но тем самым лишить себя многолетней мечты. Либо войти во вторую дверь и продолжать наслаждаться ее близостью, но после пробуждения уж точно получить каблуком по макушке.
Пока я думал, Кетрин сама прорубила третий выход. Она немного заворочалась в моих руках и проснулась.
-О, Питер. Привет. – Она говорила медленно и тягуче, как карамель с мягкого мороженого. Посмотрев на нашу позу, она только вскинула бровь, и чуть подняв голову, тут же положила ее обратно. – Нам же еще не пора вставать? Пробурчала она, еле двигая губами.