–Что будем делать?
Ба! Не узнаю детектива! Ему что все же вчера втемяшили по башке? С каких это пор он со мной советуется?
–Поговорим с женой и друзьями. Может, они знают об этом пареньке что-нибудь. И еще, – я указала рукой на фонарный столб напротив дома, – там есть камера. Она могла что-нибудь засечь.
***
Если вы когда-нибудь были в Цинциннати, то, наверняка, посещали музей, расположенный в старом здании железнодорожного вокзала и уж точно проверяли акустику в нем. Признайтесь, что вы кричали? Цинциннати Редз круче всех!? О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах / Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице? / В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг / Красно-белым огнём с баррикад вновь явится10? Элвис Пресли жив!? А что на самом деле хотели прокричать? Я ненавижу копов?! Долой правительство?! К черту Саддама?!
Когда я первый раз был в этом музее, мне было, наверное, около двенадцати и я до жути хотел прокричать, что мне нравится Пегги О’Нил – девчонка из соседнего дома. Но мы с Оливером тогда, встав друг к другу спиной, и, отойдя метров на шестьдесят, заорали как оглашенные, что миссис Харрисон целовалась с мистером Франклином в школьном туалете на перемене перед уроком биологии. Хотя орать было и не обязательно – акустика в этом музее действительно хорошая. Несмотря на то, что ни миссис Харрисон – нашей учительницы английского, ни мистера Франклина – учителя химии в старших классах, не было тогда с нами, мы огребли по полной программе, от нашей учительницы – мисс Браун. Может быть, я теперь должен расплачиваться за тот опрометчивый поступок, выслушивая сплетни о себе и Кет? В общем, по прибытии обратно в Ричмонд, нас с Ноллом в течение трех недель оставляли после уроков и заставили публично извиниться перед учителями.
В общем, я снова оказался в этом музее и теперь мне дела не было до того целовалась ли миссис Харрисон с мистером Франклином в школьном туалете или где бы то ни было еще. Меня, если честно, больше заботило, не целовал ли в этот момент какой-нибудь недоумок Кетрин Робинсон, но мы с Ноллом и Деборой прибыли в музей не для этого.
–Мне позвонила Эшли Уильямс. Она была на вечернике вместе с первой жертвой.
–Она что-то вспомнила? – Спросил я.
Мы стояли в центральном зале музея, и Дебора искала взглядом Эшли.
–Сказала, что ей есть что рассказать, но она не уверена. – Детектив уже хотела позвонить девушке, но мы вдруг услышали окрик со стороны служебного входа, у гардероба.
–Детектив Тернер!
Нам махала рукой маленькая хрупкая блондинка, с забранными на затылке волосами, слабо сплетенными в тонкую косу и, повязанные голубой лентой, в тон ее рабочей форме.
–Привет. Это агенты Марлини и Уинстер. – Представила нас Дебора и девушка тут же обвела нас взглядом с головы до ног, будто мы представляли значимость в качестве экспоната для ее музея.
–Пойдемте. – Пригласила она и прошла чуть вперед, провожая нас к почти пустому с утра залу. Посетителей в начале рабочего дня было мало и в зале орудовали только сами работники музея, но они, занятые новой коллекцией, завезенной позавчера, не обращали на нас внимания.
–Итак, о чем Вы хотели поговорить? – Спросила Дебора, когда мы остановились в дальнем углу зала, усаживаясь на мягкую скамейку, обитую дешевым заменителем бархата.
–Мы с Бекки познакомились, когда я покупала книги в магазинчике, где она подрабатывала после школы. Пожалуй, единственное место, куда мать отпускала ее, за исключением самой школы и продуктового магазина. – Причмокнув, начала Эшли. – Я прохожу практику здесь, – она, подняла на меня свои большие серые глаза, чуть увлажнившиеся от воспоминаний, – я учусь в местном университете. Занимаюсь историей искусства, люблю Дюрера. – К чему-то решила пояснить она.
–Четыре всадника Апокалипсиса11. – Кивнул я, но девушка опять перешла к теме разговора.
–Короче, знаете, если у вас в классах были типичные жертвы подростковых издевательств, то Бекки мне описывать не стоит. Она как раз из их числа.
–Тем не менее, вы подружились. – Помотал головой Нолл.
Эшли посмотрела на него, будто ожидала укора и кивнула.
–Я не знаю, может, я просто пожалела ее. Я пригласила ее вечеринку, который устраивала моя старая подруга и она, к моему удивлению, согласилась. Наверное, достала опека мамаши. – Пожала плечами Эшли.
–Но она весь вечер провела в одиночестве? – Продолжила за нее Дебора.
–Ага. Сначала к ней клеились какие-то мужланы, но она всех отшивала и под конец осталась одна на том же месте, куда я усадила ее – у барной стойки. Наверное, я виновата, нужно было утащить ее за собой, заставить растрястись, потанцевать, покурить…, – тут девушка запнулась, видимо, опасаясь, что сболтнула лишнего, но мы и ухом не повели и без того зная, что творится на подобных мероприятиях.