–Но кое-кто все же проявил к ней внимание? – Чуть напористо спросила Дебора.
Эшли неуверенно поморщилась и как-то даже ссутулилась, наверняка, уже жалея, что завела этот разговор.
–Я не знаю его и моя подруга, у которой мы отрывались, тоже. Я видела, как один парень подошел к ней и заговорил. К моему удивлению она даже не отшатнулась от него. Было не очень светло, и кругом стоял дым коромыслом, так что сильно рассмотреть мне его не удалось, только в общих чертах. Да я и не придала ему значения. – Она цокнула и помолчала минуту. – Когда я обернулась в следующий раз, парня уже не было, а Бекки сидела с таким лицом, будто готовилась подписать пакт о ненападении. Он, видимо, оставил ее на пару минут, дав поразмыслить, что ли. Ну, в общем, меня снова потащили танцевать, а Бекки так и сидела одна. Я не знаю, пришел ли он за ней или она ушла к нему, но потом я уже видела ее в труповозке.
–Вы сказали, что можете описать его только в общих чертах. Почему не сделали этого раньше? – Спросил Нолл.
–Да потому что я только вчера все вспомнила! – Как само собой разумеющееся произнесла Эшли.
Я угрюмо выдохнул и, поблагодарив девушку, отошел с Ноллом в сторону.
–Она назовет нам самые общие характеристики, подходящие под половину парней в Цинциннати и три четверти по всей стране. Я умру раньше, чем мы всех проверим. – С грустью сообщил я.
Нолл оглянулся на Эшли и Дебору, которая еще что-то расспрашивала у нее и снова повернулся ко мне.
–Хочешь все-таки попробовать гипноз? – Понял он мои намерения.
Я посмотрел на девушку, через плечо Нолла.
–Нужно позвонить мистеру Бейкеру. Мелинда не должна отказать. – Понадеялся я.
–Да и меня все еще заботит Кетрин.
Оливер усмехнулся, выдув воздух через плотно сжатые губы.
–Я не это имел в виду. – Покачал я головой. – Просто, она так уверенна в этом Алане Пирсе, что стоит его проверить.
Я остановился на секунду.
–Ну, или попробовать допытаться до Кетрин.
Оливер громко расхохотался, чем привлек внимание нескольких сотрудников музея, Деборы и Эшли.
–Ну, ну.
***
Ад продолжал наступать мне на пятки. Хотя я уже не чувствовал себя на дне Ледяного озера и мог достаточно отчетливо улавливать дуновение свежего воздуха. Воздуха свободы.
В то утро, когда мы с Кет проснулись в одной постели, я ждал, что она прострелит мне голову, но так умело, что я не умру, а останусь прикованным к постели инвалидом на всю жизнь. Но она повела себя, как ни в чем не бывало, проснувшись раньше меня, она уже успела принять душ и одеться для очередного испытательного дня и даже достала нам кофе.
Я же, напротив, чувствовал себя потерянным. Моя футболка еще помнила влажность ее слез, а проснулся я в обнимку с ее подушкой, пропитанной ее запахом. Мое сердце раскололось, поняв, что это была не моя женщина, и собралось вновь, когда я увидел ее. Она стояла надо мной и улыбалась, как ребенок рождественским утром и протягивала мне чашку с черным кофе.
-Я помешала. – Просто сказала она, имея в виду сахар.
Я сел на кровати и тупо уставился на нее, как олигофрен на красивую девицу.
Она подошла к окну, одернула шторы и, улыбаясь, направила лицо к уже яркому солнцу.
-Хорошее утро, Питер. – Почти неслышно сказала она.
Я молчал. Говорят, иногда, лучше заткнуться и позволить женщине выговорится. Я не вовремя последовал этому совету.
-Деллом сказал, что сегодня мы можем быть свободны. – Она повернулась ко мне, а я, словно, девственник натянул простынь до подбородка. – И мне даже не пришлось идти с ним на свидание. – Она захихикала.
Я молчал.
-Я хочу пройтись по магазинам. – Ее голос не был таким радужным, но все еще таил в себе надежду. – Чем ты будешь заниматься? – Она села за стол у окна и взяла свое кофе.
Я пожал плечами, все еще молча.
Я знаю, что она подумала. Подумала, что я жалею, что не хочу с ней говорить, потому что не хочу обидеть. Она думала, что последнее, чего я хотел это проснуться с ней в одной постели. Мог ли я сказать ей, что это первое о чем я мечтаю каждое утро, просыпаясь и последнее, о чем я думаю, засыпая, неважно в одиночестве или нет. И вы еще удивляетесь, почему она ассоциирует любовь с горечью.