- Есть такое дело, - кивнул наставник, предупреждающе выстрелив взглядом в Машку. Та мигом захлопнула рот и разочарованно засопела. - Только мы по дипломатической части.
- А сыскным делом, значить, никогда не увлекались? - Агасфер хитро прищурился, и Лумумба покаянно склонил голову.
- От вас ничего не утаить.
- И к нам тоже неспроста прибыли, - утвердил дед.
- Что хитро, то и просто, - вздохнул учитель. В глазах его мелькнула печаль.
- А раз так - пошли в кабак, - подвел неожиданный итог дедуля и бодро вскочил, оправляя косоворотку. Кот заинтересованно высунул морду из-под скатерти.
- В кабак? - переспросила Машка, глядя в окно. - Так день на дворе.
Лумумба достал часы, а затем удивленно причмокнул.
- Однако. Девять часов уже.
- А светло…
- Скажите мне, что может быть прекрасней майской белой ночи? - продекламировал Агасфер Моисеевич и подмигнул. - Уважьте, господа, не побрезгуйте. Я вас с нашими познакомлю. Заждались поди…
Глава 4
Глава 4
ИВАН
К ночи похолодало. Солнце бултыхалось у самого горизонта, как замороженный желток в мутном бульоне. По красному небу, радужными перьями исполинской жар-птицы, расходились облака. Сквозь них просвечивала лиловая изнанка. У меня с недосыпу и усталости все контакты в мозгу переклинило, но местных эта постъядерная расцветка, походу, не напрягала: город, несмотря на поздний час, бурлил. Лавки наперебой зазывали покупателей, по мостовым, гудя клаксонами, грохотали автомобили, а по тротуарам фланировали зеваки.
Агасфер Моисеевич, в кипе, чуть потертом на локтях черном лапсердаке поверх косоворотки и кирзовых, смазанных салом сапогах, важно выступал впереди. За ним шел Лумумба, помахивая новой тросточкой. Наставник, игнорируя обновки, напялил любимый кожаный плащ, мне пришлось влезть в тесный пиджак, починенный заботливым бабкиным котом, а Машка не захотела расстаться с любимой джинсовой курточкой, протертой в самых стратегических местах. Она и медведя с собой прихватила. В качестве талисмана, наверное.
Птица Гамаюн, уютно устроившись на плече Лумумбы, интимно ворковала ему на ушко, я не прислушивался. Сначала птицу брать не хотели, но кот так плотоядно ей подмигивал, что сжалились все, даже Машка.
Никто на нас внимания не обращал, не то что днем. Я удивился: драгоценный учитель, в белых перчатках, длиннополом плаще и бакенбардах, имел внушительный вид даже без толпы носильщиков за спиной, но потом дорогу нам перешла толпа викингов - при кольчугах, рогатых шлемах, топорах и моргенштернах, и я успокоился. Портовый город, дикие нравы...
Как бы в подтверждение Маша, толкнув в бок, указала на одну из лавчонок. На вывеске значилось: "Пыльца. Первосортный продукт. Лаборатория Жоржа Милославского".
- У них что, Запыленных совсем не боятся? - спросила она шепотом.
- Не знаю. Я бы боялся.
Вспомнить того же Пеннивайза. Десятка два детей пропало, пока он не спылился... Я тогда еще маленьким был, и у нас, беспризорников, это самая ужасная страшилка была: не прячься, мол, в канализации, к безумному клоуну попадешь...
- На такой халяве наркоманов должно быть, как грязи. Разве это правильно?
- Здесь так не говорят, - птица Гамаюн, услышав наш разговор, слетела с Лумумбиного плеча и приземлилась на моё. Я привычно уже крякнул от тяжести. - Альтернативно зависимые - так мы их зовем в Мангазее.
Машка скептически хмыкнула, и на этот раз я с ней согласился: как не называй, а наркоманы - они и в Африке наркоманы...
Ветер дул так, словно хотел сорвать скальп с черепа. - И это еще низовой, - припомнил я слова деда Агасфера. Страшно подумать, что наверху делается… Задрав голову, я посмотрел на воздушный шар, маячивший над Железной стеной. От него к земле тянулся толстенный канат, напряженный, как струна.
- Они же сгорают, как свечки, - не унималась Маха. - Две-три вмазки и всё, спылились. Какие из них маги?
- Сколько жить - личное дело каждого, - нахохлилась, закрываясь от ветра железным крылом, птица. - А казне прибыток.
- Ясно всё с вами, - презрительно скривилась моя напарница. - Жадность - второе счастье. А с маганомалиями кто борется?
- А сами маги и борются, - присоединился к беседе дед Агасфер. - И волки, как говориться, сыты, и овцы целы.
- Это как? - тут уж и я удивился. - Как Мюнгхаузен, который себя из болота за волосы тащил? И еще деньги за это платят?
- Всех такой порядок устраивает, - пожал плечами деда Фира и остановился. - А вот мы и пришли.
Оказались мы перед сплошным, в рост человека, деревянным забором. Состоял он из заточенных и обожженных наверху кольев, не имея в себе ни щелочки, ни лаза, ни дверки. Я вспомнил про гигантских Кайдзю. Такой забор, пожалуй, даже их бы остановил. Ненадолго.