- Причины могли быть иного свойства, - заметил Лумумба, опускаясь на колени. Из кармана он достал лупу, и стал водить ею над полом, изучая одному ему заметные следы. - Например, его могли сбросить... Магов спрашивали?
- Пытались. Молчат, как рыбы об лед, эгоисты хреновы. Извините.
- Ничего, - забравшись под кровать, наставник чем-то там погромыхивал. - Я привык.
- У нас, в Мангазее, ведь как? - сыскной воевода разгорячился. - Каждый сам за себя. Приезжают за свободой, да за длинным рублем... А где деньги - там и наркотики. Игорь вот решил Пыльцу легализовать. Говорил, пылиться всё равно будут, ничего с этим не поделаешь, пускай хоть налоги платят. Маги к нам и хлынули, как лосось на нерест. Тогда он, помимо налогов, еще и общественную повинность ввел: каждый обязан сколько-то часов в неделю работать на город. Ходить в дозоры, дежурить на таможне, в госпитале, на атомной станции...
- Умно, - глухо похвалил из-под кровати наставник. - Поставили, значит, магию на службу обществу.
- У вас в Москве и научились.
Лумумба вылез из-под кровати, держа в руке портняжные ножницы, вымазанные в подсохшей крови. Сразу вспомнился отрезанный палец... Наставник протянул ножницы мне.
- Это по твоей части, падаван. А у меня голова что-то разболелась.
Усевшись на стуле у окна, учитель принялся обмахиваться носовым платком.
Я осторожно взял ножницы за кольцо, стараясь не касаться окровавленных лезвий. Сосредоточился и произнес про себя формулу поиска.
...Бездна голодных глаз. Они смотрят, они ждут, они жаждут... А сзади уже поднимается тень. Заносит руку... Острая боль, удивление, а затем - отчаянное желание жить.
Под окном, с уличной стороны, заворочалось, заворчало глухо, тоскливо, пахнуло землей и трупной вонью, и за доску подоконника ухватилась рука. Мы, все втроем, дружно отшатнулись: рука была синяя, с черными длинными ногтями. Они шелушились и отслаивались, по пальцам сочились слизью белесые гнойные пузыри.
Хищно скрючив пальцы, рука царапнула штукатурку, а потом бессильно разжалась и исчезла. Что характерно: на этой мертвой страшной руке не хватало указательного пальца...
- Эвона как! - первым пришел в себя Лумумба и, придерживая шляпу, сиганул через окно в сад.
Мы с воеводой одновременно ринулись за ним, но, столкнувшись плечами, застряли. Кое-как выпроставшись, ринулись опять. Вновь застряли. Посмотрели друг на друга. Я приглашающе махнул рукой и Олег, не касаясь подоконника, перемахнул подоконник. Я - за ним.
Продираясь через густые кусты шиповника, я мельком отметил неглубокую, развороченную яму: из нее-то и выкопался труп.
Калитка выходила в узкий, заросший крапивой и лопухами переулок. По нему, припадая на обе ноги и по-обезьяньи загребая клешнями, бодро чесал мертвяк. Следом, забыв о головной боли, скакал мой наставник.
- Вперед! - крикнул Олег, и мы тоже поскакали. - Еще не хватало, чтобы по моему городу мертвецы разгуливали! Это твой учитель постарался?
- Да вроде нет... - мы на рысях донеслись до поворота, но Лумумба с мертвяком уже скрылись. - Сам не знаю, как это случилось.
- В Мангазее быстро приучаешься чувствовать магию, - бросил Олег, оглядывая окрестности.
- Я всего лишь пытался прощупать орудие убийства... Ножницы, то есть.
С чьего-то двора послышались истеричные вопли кур, лай собак, и мы припустили туда.
- И что? Узнал что-нибудь? - на бегу спросил Олег.
- Да как сказать... - мы перемахнули через широкую, полную черной воды и ряски, канаву. - Я же только начал. Почувствовал жадные взгляды, а потом - боль.
- То есть, убийцу ты не видел.
- Да так его и не увидишь... Это скорее эмпатический образ, чем картинка. Интересно, почему он убежал?
- Не поверишь, но мне тоже, - прорычал Олег. Из-за длинного деревянного сарая опять послышался собачий лай и мы прибавили прыти.
Мертвяк повис на заборе, перекинув одну ногу на другую сторону. Лумумба держал его за другую, а в полу его плаща вцепился громадный пес. Он задушенно рычал и тянул наставника назад.
- Плащ сбросьте, - издали посоветовал Олег.