- Вот еще... - проворчал наставник. Сверкнула синяя вспышка, пес покатился кубарем, а мертвяк с наставником грузно перевалились на ту сторону.
Выругавшись, Олег сиганул следом, я же, обдирая ладони, перелез с трудом - наверное, сказывалась усталость последних дней. Сердце в груди трепыхалось, как жаба, застрявшая в бутылке.
Следующий забор дался еще тяжелее. Устроили строевую подготовку, закопай их комар...
- И почему он не бежит по улице? - посетовал я Олегу, уперев руки в колени. - Там ровно, ни собак, ни заборов...
Водички бы. В горле совсем пересохло.
- Он движется к какой-то одному ему ведомой цели, - предположил воевода. - По кратчайшему пути.
Следующий забор был особенно высок: каменный, с битым стеклом по верху. У меня упало сердце. Через эту махину я точно не переберусь...
- Тут лаз. - сказал Олег, раздвинув крапиву. Мертвец с твоим наставником тоже по нему лезли - вон, лохмотья прилипли и след от каблука... Заглянув внутрь, он поморщился и помахал рукой перед носом. - Может, всё-таки через верх?
Я представил, как карабкаюсь опять на верхотуру, переваливаюсь, разодрав ладони и пузо, через стекло, а потом, как мешок с картошкой - вниз.
- Не. Лучше так, - я скинул пиджак.
Кряхтя, опустился на брюхо и сунул голову в дыру. Темно. Воняет мертвечиной. Но протиснуться можно.
Лаз оказался узким и длинным, как кроличья нора. Вытянув руки, я начал извиваться и отталкиваться, и сначала всё шло хорошо, а потом... Сжав зубы, я рванулся изо всех сил. Плечи заткнули проем, как притертая пробка бутыль с шампанским.
- Ты чего валандаешься? - попинал меня по пятке Олег.
Я в ответ только брыкнул ногой. Говорить не мог - грудь сдавило, дыхание сперло. Вдалеке, кажется, на другом краю вселенной, приветливо подмигивал выход из норы, перед глазами переплетались какие-то корни, тонкими струйками осыпалась земля и мелькали хвосты червей...
- Эй! Ты что, застрял? - раздалось от моего северного конца.
Нет блин, устал. Отдохнуть прилег. Ну что за идиотский вопрос! Я опять дернул ногой.
- Ваня? - это послышалось уже с другой стороны. Видно, Олегу надоело ждать, и он перемахнул через забор.
- Бя... - задушенно выдал я. Перед глазами уже всё плыло.
- Хватайся, - вытянутых рук коснулась веревка. - Держись, я тебя вытащу.
Ага, щас. Тут тягач нужен, или ломовая лошадь на худой конец. В крайнем случае - лаз расширить, дак для этого лучше киркомотыга подойдет... Но веревку я взял. Обмотал слабину вокруг запястий и крепко схватился обеими руками.
- Готов?
- Хрю...
Рвануло так, что хрустнули плечи, но меня чуток сдвинуло. И только я вздохнул, как рвануло опять. Пуговицы от рубахи поотлетали, на спине тоже лопнуло, хребет ободрало, но голова выскочила на белый свет. Брезжило утро. Серенькое, мутное, но всё равно чудесное. Я подслеповато прищурился на Олега. Тот, молодецки подбоченясь, только усмехался в усы.
Почувствовав дуновение свежего воздуха, я завозился и задрыгал ногами.
- Давай, вытаскивай скорей!
Отбросив веревку и взяв меня за руки борцовским хватом, воевода покрепче уперся ногами, крякнул, и рванул. Вылетел я, как та самая пробка. Остановил только забор, на другой стороне улицы.
- Спаси-бо...
- Цел? - Олег вытер рукавом трудовой пот.
- Главное цело, - я потряс головой. - Остальное нарастет. Спасибо еще раз, что не бросил.
- Время себе сэкономил. - ответил воевода.
- В смысле?
- Обглодали бы тебя к утру псы, а на мне - еще один труп. Вноси тебя в отчет, да рапорт пиши...
Я непроизвольно поёжился. А потом накатило такое облегчение, какого я, наверное, еще никогда не испытывал. Будет время - поставлю Олегу четвертную. А Его Святейшеству Летучему Макаронному монстру сварю целую кастрюлю пасты а-ля болоньезе. С фрикадельками.
С проспекта донесся визг тормозов и глухой удар, будто столкнулись две железные цистерны.
- Т-твою дивизию, - воевода вновь перешел на рысь. - Ни на минуту оставить нельзя...
Я поковылял за ним.
Перед Олегом расступались. И комментировали.
- Поглянь, сам сыскной воевода пожаловали.
- Где, где?
- Да не мельтеши. Не видишь, человек на работе. Отступи в стороночку, мы на него с заду полюбуемся. Ну, видишь?
- Вижу, конечно. Я ж не слепая, когда такой видный мужчинка прет. И всё при нем: и усы, и пистолеты...
- Вот дура баба. При чем здесь усы?
- Усы всегда причем. Верное средство знаю: если усы торчком, то и всё остальное...
Я зашелся кашлем.
- А как выступает... Смотри, Матрена, у него не только усы, а еще и грудь колесом. Бронежилет-то как завлекательно топорщится...