- Откуда вы всё это взяли? - удивился Олег.
- Дедуктивный метод. Возраст я узнал по зубам. Зубы у него так себе, кривоватые и мелкие, но на левых коренных - новые золотые коронки. Множество шрамов и травм позволяют заключить, что жизнь покойный вел бурную и беспорядочную. Одним словом - авантюрную. В Мангазею подался, как и все - за счастьем, и здесь ему наконец-то повезло. В момент смерти одет был во фрак, пластрон, хорошие кожаные туфли... Вечерние фраки в будние дни носят или артисты, или официанты, но, судя по возрасту - он скорее артист. Так как актеры обычно держат себя в форме и не разъедаются между гастролями, заключаю, что покойный был певцом - для их братии солидный вес только на пользу...
- Круто. Я тоже так научусь, - кивнул воевода. - Хотя, я думал, вы его магическими методами допросите.
- Магическому допросу, к сожалению, помешали обстоятельства непреодолимой силы. - Лумумба вновь потрогал скулу. Шишка была уже заметно меньше. - На шее с левой стороны - глубокая колющая рана, - продолжил он отчет. - Повредили яремную вену, человек скончался от потери крови. И палец: его отрезали уже после смерти... Зачем - пока сказать не могу. Зарыли неглубоко - или сил не хватило, или торопились. Он потому и проснулся: почуял заклятье поиска, которое применил мой помощник.
- Можно спросить мадам и девочек, - вставил я. - Ходили ли к ним артисты... - вспомнился образ, который я мельком уловил от ножниц.
- Спросим. - кивнул Олег.
- И откуда под кроватью орудие убийства, - напомнил я.
- Это еще доказать надо, - возразил Лумумба. - Чья кровь была на ножницах, мы не знаем.
- Вопрос в другом. - воевода глубокомысленно взялся за подбородок. - каким местом этот старый мертвец соотносится со свежим трупом, который, кстати, тоже пропал?
Глава 6
Глава 6
ИВАН
Приснилось, что я снова в учебке. Сплю на своей койке, и тут влетает наш инструктор, Сан-Саныч, и, пронзительно дуя в свисток, объявляет побудку...
Скатившись с лавки, я ощупью надел штаны, пятерней приглаживая волосы, вытянулся по стойке смирно, и только после этого проснулся. Оказалось, это не Сан-Саныч, а бабкин петух. Мелкий тиран гаремных кур, в перспективе - суп с лапшой. Взлетев на подоконник, он орал так, будто началось Второе Пришествие Марсиан. Я запустил в него тапком. Пернатый паршивец с достоинством удалился, а в комнате раздался громовой хохот.
Визгливо каркала Гамаюн, устроившая гнездо на полатях, подальше от кота. Смеялся кот - он нашел пристанище в ногах кровати Лумумбы, и теперь совершал утренний туалет с помощью собственных слюны и лапы. Ржала Машка. Сидя на своей раскладушке и разложив вокруг разнообразные железные детальки и промасленные тряпочки, она чистила пистолет.
Пылая праведным негодованием, я набрал воздуха, чтобы отчитать супостатов, испортивших такой хороший сон, но в лицо прилетела подушка. Не удержавшись на ногах, я плюхнулся обратно на лавку, а она, коварная, вывернулась, встала на дыбы и огрела меня по кумполу. Из глаз посыпались искры.
Под грудой одеял, где по идее, должен был почивать драгоценный наставник, раздался драконий рык. На столе, прикрытые вышитым полотенцем, зазвенели чашки и блюдца.
Из подушек возникла встрепанная голова. Свирепо оглядев единственным здоровым глазом комнату, она оскалилась и гаркнула:
- А-а-а, черти полосатые, покою от вас ни днем ни ночью! Лейтенант Спаситель! Паччему личный состав бьет баклуши? Назначаю приказ: марш на улицу, делать зарядку, а не то... - не в силах продолжать, голова рухнула обратно в подушки и вновь накрылась одеялом.
Хулиганы притихли. Машка юркнула к себе за шторку, птица Гамаюн, остекленев глазами, прикинулась чучелом, кот быстренько вымелся за дверь, а я, согласно приказу, пошел во двор. Во-первых, добежал до нужника, устроенного в дальнем конце огорода. Санитарное сооружение радовало свежей зеленой краской, в дверце, на уровне глаз, было прорезано окошко в виде виноградной грозди. Внутри царили уют и благолепие: пауки таращились без привычного плотоядного блеска в глазах, на стульчаке, обмотанном несколькими слоями тряпок, сидеть было тепло и мягко, а в пределах досягаемости, на гвоздике, нашелся толстенный календарь-ежегодник за тысяча девятьсот семьдесят пятый год, с мягкими страничками и напечатанными на другой стороне анекдотами.
Потом я решил умыться. В комнате был рукомойник, но я подумал, раз во дворе имеется колодец, лучше не беспокоить наставника. К тому же, всегда приятно поплескаться в чистой ледяной воде...