- А мы тебе проводницу дадим, - ласково улыбнулся наставник. - Гамаюша, милая, иди сюда...
Фыркнув, ворона отвернулась.
- Да я лучше с котом пойду! - взбрыкнула Машка, а сам кот тяжело вздохнул и скрылся под скатертью.
- Матвей - каргоруша, - сказал Олег. - Со двора уйти не может.
- Ну тогда... тогда я сама. - Машка упрямо сжала губы. - Она же на каждого червяка кидаться будет, меня люди засмеют...
- Я бы всё ж не отпускал девушку одну, - посоветовал воевода, не обращая на Машкино бахвальство никакого внимания. - Не ровен час, обидят.
Ох, зря он это сказал.
Машка, громко топая, прошла в свой отгороженный шторкой угол и, пыхтя, выволокла из-под раскладушки одну из сумок с вчерашними покупками. Демонстративно достала здоровенный пистолет, щелчком вогнала обойму, дослала патрон, и, прокрутив на пальце, убрала в кобуру. Проделала всю процедуру еще раз, со вторым пистолетом. За спину, в длинные ножны, вставила тесак с тусклым зазубренным лезвием. К лодыжке прикрепила еще одну кобуру, поменьше, а к другой - выкидной ножик на липучке. В свой любимый рюкзачок упихала несколько запасных магазинов, и, улыбнувшись особенно нежно, связку гранат.
У Олега отвалилась челюсть. А я поразился: как она стоять-то может под всей этой тяжестью? Но ничего не сказал. Себе дороже. Еще и отвернулся, чтобы она, не дай Макаронный монстр, не увидела, как я смеюсь... Но где-то в затылке трепыхалась ревнивая мысль: а ведь напарница хочет произвести впечатление на Олега!
- Этого хватит? - невинно спросила она, хлопнув ресничками и мило улыбнувшись. - А то у меня еще гранатомет есть.
- Хватит, - с каменным лицом одобрил Лумумба.
- Когда город взлетит на воздух, мы хотя бы будем спокойны: ты сделала всё, что могла, - добавил я. - А потом тихо соберем вещички и слиняем, так как в противном случае нас вываляют в смоле и перьях. - я покосился на Олега. - А потом сбросят в Кольский залив, на корм Левиафану...
- Вообще-то, носить оружие у нас не запрещено, - пожал плечами воевода. - А за порядком следят дружинники. Всё просто: бузотеров помещают в поруб, дают несколько дней на осознание пригрешений, а когда они хорошенько заколдобятся - казнят, назначают штраф или отправляют на прииски. В зависимости от ущерба...
- Тоже неплохо, - согласился наставник. - Мы будем вести расследование, а ты, пока суть да дело, золотишка намоешь. В возмещение убытков.
Машка, не глядя на нас, вытащила из-за спины нож и с грохотом бросила его на пол. Затем сняла одну кобуру, но бросать не стала, а аккуратно положила на раскладушку. Посмотрела на наставника, вздохнула, сняла вторую кобуру, положила к первой, а затем вытащила из рюкзака гранаты. Опять посмотрела на Лумумбу. Тот милостиво кивнул и глазами указал на птицу.
- Отправляете голую и босую на смерть лютую...
- Но-но. Слезливое нытье - Ванькина прерогатива. Что-нибудь другое придумай, - безжалостно оборвал её наставник.
- Ладно, - сдалась напарница. - Только я её таскать не буду. Сама пусть ходит.
- Да как ты... - взвилась ворона.
- Суп сварю, - флегматично сообщил учитель. Ворона сорвалась с печи, приземлилась на пол рядом с Машей и важно прошлась туда-сюда.
- Птица Гамаюн отличается умом и сообразительностью. - возвестила она. - Умом, - многозначительно покосилась на мою напарницу, - И сообразительностью.
- Топай уже, горе луковое, - Машка, подхватив рюкзак, вышла за дверь.
- Это кто тут горе? - донесся до нас возмущенный вопль. - Нет, подожди, давай разберемся...
- Ох, натерпимся мы еще от этой парочки, - посетовал учитель и тоже пошел собираться.
Жизнь на центральном проспекте, у терема князя, била ключом. Ревели автомобили, воняли солярой тяжело груженые фуры, переругивались грузчики и водители, им не уступали торговки с тяжелыми корзинами овощей и тележками яблок. В голове с недосыпу тихонько позванивало, а действительность временами растворялась в зыбком мареве.
Один раз меня спас Олег, дернув буквально из-под колес выскочившего из-за угла гоночного "Мазерати". В другой я чуть не прошел сквозь громадное стекло, которое тащили по тротуару двое неприветливых дядек... Чувствовал себя деревенщиной, честное слово. Куда до Мангазеи нашей Москве, с её распахнутыми во все стороны улицами, неспешным течением жизни и высоким, темнеющим по ночам, как ему и положено, небом...
Лумумба тоже был не в форме. Под глазами у него набрякли мешки, а настроение так и не улучшилось.
- Вы плохо выглядите, - придержал наставника Олег, когда тот споткнулся на ровном месте. - Не удалось отдохнуть?
- Чертово солнце, - буркнул учитель.