Тот ответил. Дружинник задумчиво покачался с носка на пятку, с каким-то ироничным доброжелательством глядя на Лумумбу, коротко насвистел бодрый мотивчик, и приказал:
- Пропустить.
Затем развернулся и исчез за воротами. Мы даже вякнуть не успели.
Хорошо, что барахло оставили в неприметном тупичке, сложив под камушек: на входе в острожный терем стояла самая настоящая пропускная рама. И если б Лумумба не настоял, чтобы Маха оставила снаружи всё, до последнего ножичка - грош цена нашим личинам.
Рядом с рамой, без всякого намордника или там поводка, стояла собака. Одна, без какого-либо хозяина. Некрупная, пепельной масти, с длинной мордой и умными, совершенно не собачьими глазами. Вообще-то, собак я люблю. И никакого вреда от них, окромя пользы, не вижу. Но здесь я реально перетрухал. Потому что у псины этой был такой взгляд, что становилось совершенно ясно: если что не так, она откусит сразу и всё. Даже захотелось прикрыться руками, на всякий случай, но я сдержался.
Когда мы благополучно миновали раму, псина обнюхала меня и Машку, позволив моей напарнице почесать себя за ушами, но задержалась возле бваны. На Пыльцу обучена, понял я. Слышал о таком: ищеек с хорошим нюхом натаскивают на корицу, а потом заставляют выслеживать Запыленных... Лумумба не долго думая достал из жилетного кармашка громадную мозговую кость и протянул собаке. Та, обнюхав и аккуратно взяв подношение зубами, милостиво моргнула и отошла.
- Любовь приходит и уходит, - продекламировал шепотом бвана, - а кушать хочется всегда...
К светелке княгини вела узкая, с несколькими крутыми поворотами, лестница. На каждой площадке прохаживался дружинник с АК.
- У вас пять минут. - напомнил охранник, отпирая внушительный замок на толстой двери.
Кроме двери, вход перегораживает решетка, которую отпирать никто и не думал. А за решеткой находится обыкновенная комната. Как в дешевой гостинице, например. Светлые голые стены, чисто выметенный пол, маленькое, тоже забранное решеткой, окошко. В дальнем конце - узкая, застеленная лоскутным одеялом кровать, рядом - скромный коврик с лебедем, тумбочка с водой в графине и геранью в горшке.
У противоположной стены притулился рабочий столик с придвинутым к нему жестким стулом. На стуле, к нам спиной, сидит женщина. Видны заплетенные в толстую косу бледные волосы и темное, прямых очертаний, платье. Женщина пишет.
Лумумба, взявшись обеими руками за решетку, глядит молча на её спину. Глядит долго, может, минуту, или две. Просвисти между ними в этот момент пуля, она расплавится: взгляд бваны имеет напряжение киловольт в пятьсот, но женщина только продолжает водить пером по бумаге. В свете из окна рука её кажется прозрачной, даже стеклянной.
Дружинник, который нас привел, наконец понимает, что ничего интересного не будет, вздыхает и топает по ступенькам вниз, пробурчав, что осталось минуты три. И только тогда женщина, будто почувствовав его уход, стремительно встает и в один миг оказывается у решетки. А потом сплетает свои пальцы с пальцами Лумумбы.
- Ты... - говорит она так, будто не верит своим глазам.
- Я, - грустно и обреченно отвечает наставник.
Так они стоят еще секунд тридцать, вглядываясь в лица друг друга. Ни она, ни он, не шевелятся.
Первой всё-таки отводит взгляд Ольга. Отступив, окидывает взглядом нашу кампанию, задержавшись на мне, потом на Маше. Чуть улыбается, кивая на наши наряды.
- Остроумно.
- Рано себя выдавать, - пожимает плечами Лумумба. Он старается говорить как обычно, но голос его подводит. Он становится низким и хрипловатым, будто с похмелья. - Как ты?
- Почти закончила, - она оборачивается на стол, а потом улыбается уже по-настоящему.
- Это то твоё исследование? Всё не сдаешься?
- Оно самое. Ты даже не представляешь, чего я добилась! У тебя волосы распрямятся, когда...
- Послушай, у нас мало времени. Ты должна рассказать всё, что знаешь. Почему все думают, что это ты убила Игоря?
- Поздно... - Ольга досадливо вздыхает. - Всё здесь против меня, буквально всё. Так что не стоит и пытаться.
- Но тогда зачем ты меня позвала? - Лумумба пытается дотянуться до её руки сквозь решетку, но Ольга отступает.
- Вот это! - она тыкает пальцем в тетрадь, лежащую на столе. - Это спасение для всех магов, как ты не понимаешь? Дело всей моей жизни. Ты должен забрать тетрадь, увезти в Москву, показать Седому. Дальше вы и без меня разберетесь...
- Ты с ума сошла? - Лумумба отворачивается, но через мгновение не выдерживает и вновь подступает к решетке. - Через семь дней тебя...
- Не будем об этом говорить, Вася, - в уголках её рта прорезались жесткие складки. - Что сделано, то сделано. Мы с Игорем мечтали… - в глазах сверкнули слезинки, и она отвернулась. Затем вновь подошла к решетке и страстно зашептала: - Знаешь, почему я вышла за него? Игорь умел мечтать! И умел заразить своей верой остальных. Весь этот город… - княгиня оглядела стены крепости так, будто смотрела сквозь них, на дома и улицы. - Этот город возник только благодаря его мечте... Почти совершенный город. Еще немного, и мы бы... - она опустила глаза. - Теперь он мертв, и всё кончено. Мне всё равно, что со мной будет.