Послышался осторожный стук в дверь.
— Госпожа? — с опаской позвал помощник хозяина. — Желаете поесть?
Денег у Машки было совсем немного — несколько лошиков, что выдала ей Айшма на карманные расходы, но поесть было необходимо. Успокаиваться и повышать себе настроение лучше всего именно таким безобидным способом.
— Желаю! — рявкнула Машка на ни в чем не повинного паренька и тут же устыдилась, услышав его испуганный топот на лестнице. — Квазиморда! — обозвала она себя и отвернулась от зеркала.
Этим утром ее ничто не радовало, даже то, что хозяин гостиницы величал ее госпожой и обращался с исключительной вежливостью, если не с подобострастностью. Хотя, как и в самом начале своих злоключений в Ишмизе, она была одна и, увы, не обладала магической силой. Правда, кажется, владельцу местной гостиницы на это было совершенно наплевать, его больше интересовало, откуда взялась незнакомая девушка и куда направляется. Он жил в мире, полном магии, магов и магических существ, но при этом мало чем отличался от обыкновенного жителя Подмосковья.
Выйдя из совецкого посольства. Машка отправилась к южной границе города. Вий как-то обмолвился, что к югу от Астоллы есть небольшое поселение, выросшее вокруг замка Отражений. Замок принадлежал одному из лучших гадателей и иллюзионистов Ишмиза — мессиру Глетцу, который кое-чем был обязан парочке сумасшедших эльфов. Машка всегда считала, что долги следует отдавать, пусть даже не тому, у кого занимал.
Попутчиков с телегами она нашла на удивление быстро. В южный город Тарьян отправлялся торговый обоз, владелец которого не возражал подбросить до Зеркального прилично одетую девочку, знающую много занимательных историй об эльфах. Машке было не привыкать ездить автостопом, а тележный стоп не сильно отличался от привычного ей варианта.
— Уволилась с работы, — коротко пояснила она. — Еду в замок Отражений просить совета, чем мне стоит заняться дальше.
— Совет — это правильно. Юной девушке непременно нужен хороший совет, — одобрил торговец. — Может, замуж удачно выйдешь.
Машка усмехнулась:
— Я не хочу замуж. Рано.
— Ну, твое дело, — не стал спорить этот добродушный полноватый мужик, с сочувствием поглядывающий на ее изуродованное лицо.
Машка периодически потирала уродливый шрам на щеке, но все еще не представляла, какой эффект он производит. Иногда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Высаживая ее на окраине поселения, сердобольный торговец рискнул поинтересоваться, откуда у молоденькой девушки такое украшение на лице.
— Я служила у мага, — не желая вдаваться в подробности, ответила Машка. — У астолльского некроманта Вилигарка. Слыхали?
Торговец коротко кивнул, сделал странный жест, словно снимал с лица паутину, и стегнул лошадь, явно желая оказаться подальше от бывшей прислуги известного некроманта. Машка вздохнула, подивившись его реакции, однако запомнила, что имя ее бывшего работодателя может служить хорошей защитой даже в другом городе.
Поплутав немного по узким кривым улочкам поселения, она вышла к гостинице с неприятным названием «Рваное ведро». Подозрительного вида пьяный мужик, похожий на бомжа с изрядным стажем, стоя справа от входа, клянчил деньги у редких прохожих, но те, будучи бессердечными жмотами, в милостыне мужику отказывали.
— Работать надо, конь здоровый! — говорили они.
Мужик инвалидом, конечно, не был, но и работать, видимо, не хотел, а потому только тихонько ругался им в спину. Оборванный, с жиденькой козлиной бородкой и залысинами, он не производил хорошего впечатления. От него ужасно пахло, его кожа была смуглой и морщинистой, но глаза, почти бессмысленные от пристрастия к спиртному, были такого пронзительного голубого цвета, что Машка внезапно почувствовала к алкоголику симпатию. Сама не зная отчего, она подарила ему один лошик из пригоршни монеток, обнаружившихся в кармане.
— Благодарствую, дочка, — вежливо сказал мужик.
Машка вздрогнула и всмотрелась в лицо алкоголика. Ей было неприятно, что какой-то бродяга позволяет себе называть ее так.
— У меня имя есть, — на всякий случай сказала она.
Мужик отмахнулся:
— Мне имя твое без надобности. Я же не маг и не собираюсь гадости тебе делать или власть над тобой захватывать. Ты мне денежку не пожалела, и я тебе благодарен. А больше мне ничего не нужно.
Машка ошеломленно кивнула:
— Я учту.
Коварство подлого работодателя открылось ей во всей красе. «Так вот зачем ему нужно было мое имя! — подумала она. — И, как обычно, ни один из этих гадов, что вертелись вокруг меня, не удосужился меня предупредить!»
— Ты ведь приезжая, дочка, — продолжил общительный попрошайка, не обратив никакого внимания на Машкину негативную реакцию на это обращение. — Я тебя не видел здесь раньше.
Машка скрипнула зубами, но стерпела: что толку с пьяным спорить? Может, если его не раздражать, он что-нибудь полезное скажет.
— Да, только что приехала, — подтвердила она. — А что?
— Не говори никому, что у тебя ни души в этом городе нет, и о делах своих никому не рассказывай, — посоветовал мужик. — Здесь много нечестных людей, поверь, им незачем знать о тебе правду. Ты хорошая девочка, и я вижу, у тебя была несладкая жизнь. Незачем делать ее еще хуже.
— И что же мне говорить? — с интересом спросила Машка.
— Скажи, что ты приехала из Астоллы забрать Погонщика, — усмехнувшись, посоветовал алкоголик. — Ты добрая девочка, но совсем юная. С такими обыкновенно и происходят всяческие неприятности. С тобой не станут связываться, если узнают, что ты вернулась за Погонщиком.
— Хорошо. — Машка чувствовала к бродяге все большее расположение. В нем было что-то трогательное, несмотря на его пропитой вид. — Только кто этот Погонщик и зачем мне его забирать?
— Погонщиком называют меня, — помедлив немного, сообщил мужик. — Моя развалюха стоит на холме. Если пройти по этой улице в ту сторону, как раз выйдешь к ней. Да, самый конец Фонарной... — Он помолчал и горько усмехнулся. — Не бойся, я сейчас уйду. Тебя не будут ни о чем спрашивать. Все знают, что в моем доме нельзя жить. Много лет назад моя дочка уехала в Астоллу учиться, сказав, что, когда добьется успеха, заберет меня к себе. Будет лучше, если люди решат, что ты — это она. Ты на нее похожа. Мне несложно вас отличить, но другие люди не настолько хорошо помнят ее, мою Сатару.
Он отлепился от стены и, махнув на прощание Машке рукой, захромал в сторону холма. Машка проводила его взглядом и решительно открыла дверь гостиницы «Рваное ведро».
Перед толстым бородатым мужчиной, обосновавшимся за стойкой, стояло искореженное металлическое ведро, которое, похоже, служило финансовым талисманом гостиницы и расположившейся на первом этаже здания едальни.
— У вас есть свободные комнаты? — осведомилась Машка.
— Конечно, — отозвался мужчина. — При условии, что у вас есть свободные деньги.
— Не такие свободные, как мне бы хотелось, но есть, — уверила его Машка. — Я остановлюсь у вас на день или на два.
— По делу к нам приехали? — поинтересовался хозяин гостиницы, поворачиваясь к ней спиной, чтобы отыскать ключ от комнаты.
Машка на секунду замялась, не желая лгать, а потом решительно сказала:
— Да, по делу. Наверное, вы меня не помните, прошло много лет. Я приехала забрать в Астоллу Погонщика.
Мужчина вздрогнул, выронив найденный ключ, а потом резко обернулся к ней.
— Сатара? — спросил он. — Маленькая Сатара? Ты сильно изменилась. А как выросла! Ты и вправду нашла себе приличное место в Городе храмов?
— Более или менее, — уклончиво ответила Машка, чувствуя, что неудержимо краснеет. — Я служу у тамошнего мага. Он неплохо платит и немного учит меня, но пока я не добилась больших успехов на магическом поприще. Впрочем, жизнь у меня относительно стабильная.
Мужчина наклонился за ключом и, выпрямившись, протянул его Машке.
— Самая первая комната налево, — сказал он. — Да-а, дела... Непременно расскажу всем, что ты приехала.
— Я совсем ненадолго, — торопливо проговорила Машка. — Мне нужно будет ехать дальше, по делам. Я только заберу Погонщика и сразу отправлюсь.