— Рад видеть вас, Фарад!
Лицо кавказца приобрело выражение неимоверного счастья оттого, что Май заговорил с ним. Изобразить такую радость от визита клиента умеют только владельцы очень дорогих магазинов и ресторанов.
— Хвала богам, вы здоровы! — провозгласил он. — В городе говорят, мессира мага покусали сосущие мыши и оттого он взбесился. Говорят, что он всю ночь гонял по поместью прислугу и домочадцев.
— Бессовестно врут, — обронил Май.
— Так как здоровье уважаемого мессира? — вкрадчиво поинтересовался Фарад.
Эльф усмехнулся.
— Не дождетесь.
Машка прыснула. Фарад взглянул на нее с таким изумлением, словно она только что возникла перед ним из воздуха. Машка смерила его независимым взглядом.
— Это Маша, моя гостья, — соизволил представить ее Май. — Решил показать ей город.
— Так отчего же ко мне не зайдете? — огорчился кавказец. — Поверьте, сударыня, моя едальня — единственное место в Астолле, которое следует посмотреть, не считая, конечно, храма всеми почитаемого Разумца.
— Мы зайдем позже, — расплывчато пообещал Май и дернул Машку за локоть, намекая, что пора бы уже двигаться дальше.
— Какой-то он странный, — вполголоса сказала Машка, когда они отошли уже достаточно далеко от хозяина «Лысого мага». — И забегаловка его странная. Что там Вилигарку делать?
— Фарад — смесок, — фыркнул Май. — Еще бы ему не быть странным. Смески все чуточку ненормальные. А кроме того, Фарад довольно долго жил в тени Роесны и постоянно попадал под свет магии Вили. Соответственно, слегка повредился умом. Теперь искренне считает, что, когда Вили облысеет, он займет его место и получит всю его силу. Потому и намалевал его на двери в таком неприглядном виде. Он — бывший книжник.
— Что, книжками торговал? — попробовала угадать Машка.
— Нет, учился книжной магии в академии, но плохо.
— Что плохо?
— Его выгнали. — Май усмехнулся. — Но кое-что он еще помнит. Только его порча — нашему Вили семечки. Кстати, ты семечки-то грызешь?
— Нет, — призналась Машка. — А надо?
— Не помешает, — уклончиво ответил эльф. — Я не очень разбираюсь в людях, но что-то мне подсказывает, что в суевериях Айшмы есть разумное сердце.
— Ладно, буду, — покладисто отозвалась Машка. — А храм мы пойдем смотреть?
— Без меня, — категорически отказался Май. — Эльфов туда не пускают. Говорят, Разумец разгневается.
— Глупости! — Машка взмахнула рукой столь эмоционально, что едва не задела нос эльфа. Май только успел отшатнуться. — Дурак он, что ли, на лишнюю популярность гневаться? Ну, Май, мне так хочется его посмотреть! В конце концов, ну что тебе какой-то там бог, тем более человеческий?
Май улыбнулся.
— Да не в боге дело. Посвистывал я про всех этих человеческих богов. Там монахов-стражников целый отряд, и у меня что-то не возникает желания с ними спорить.
— Стражники — это совсем другое дело, — со вздохом согласилась Машка, безошибочно отыскав глазами шпиль храма, возвышающийся над крышами домов. — Тогда пойдем есть.
— Где-то тут была толковая едальня... — задумчиво пробормотал Май.
Неуверенность он симулировал — это Машка знала совершенно точно. Во всей Астолле вряд ли нашелся бы лучший ресторанный критик, нежели грязноватый гастарбайтер-эльф. Пожрать он любил больше, чем что бы то ни было.
Кислый розовый хуммус Машке понравился. Он смешно щипал язык и волшебным образом помогал проснуться, как хороший крепкий кофе. На вкус, правда, он был больше похож на квас, но ведь это не имеет значения, если после чашки хуммуса сон снимает как рукой? А потому Машка решила про себя считать легкомысленно-розовый напиток с неблагозвучным названием местным аналогом кофе.
— Нравится? — заботливо спросил Май, не понижая голоса.
Он вообще не считал нужным как-то менять свое поведение в общественных местах. Это никого не шокировало: местные уроженцы с первого взгляда могли отличить эльфа от человека, а к эксцентричному поведению высоких светлых уже давно привыкли все остальные расы. Однако некоторые дамы за соседними столиками обернулись в их сторону и удивленно подняли брови. Здесь считалось, что эльфы — ужасные эгоисты, не способные беспокоиться ни о ком, кроме самих себя. Должно же что-то компенсировать их необыкновенную красоту!
— Очень, — призналась Машка. — А сколько стоит эта сжиженная мудрость веков и можно ли ее заказать, скажем, в «Лысом маге»? Хуммус — отличная вешь, но перспектива тащиться за ним через весь город на раздаточный пункт как-то не вызывает у меня особого энтузиазма.
Май рассмеялся.
— Ты так странно говоришь, — сказал он. — Сколько мы знакомы, никак не привыкну. В вашей Москве все так говорят?
— Нет, только я, — гордо отозвалась Машка. — Я совершенно уникальна. И не переводи разговор на другую тему. Я, конечно, всегда готова поговорить о себе, любимой, но именно сейчас я хочу узнать про хуммус.
— Да, от скромности ты не умрешь, — заметил Май. — Хуммус стоит совсем недорого. За городом ты даже можешь получить его бесплатно, если попросишь напиться. Но вряд ли тебе подадут его в «Лысом маге», разве что господин Фарад влюбится в тебя до беспамятства. Или в любой другой признанной забегаловке, исключая очень уж дорогие.
— Почему? — удивилась Машка. — Это что, какой-то запрещенный напиток?
Мнительная, как и большинство девчонок ее возраста, она с испугом прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы ничего не изменилось, но с этими эльфами никогда нельзя знать что-то наверняка. С ними надо держать ухо востро, ведь любой эльф всегда держит что-нибудь про запас.
— Да нет. — Мая развеселил ее испуг. — Просто в публичной едальне не подают хуммус. Это считается неприличным. В кафе ходят, чтобы выпить кружалы, или тыки, или какие-нибудь магические напитки в хорошей компании. А хуммус пьют дома, с утра, чтобы набраться сил перед походом к магу-аптекарю.
Машка расслабилась и закусила хуммус тоненькими до прозрачности крекерами с ненавязчивым сладким вкусом. Застыв в молчаливом удивлении, Май с интересом наблюдал за ее действиями.
— Слушай, а у вас принято подсластитель вприкуску к напиткам употреблять? — наконец осторожно спросил он.
— А что с ним положено делать у вас? — подозрительно осведомилась Машка.
— Класть в чашку, — тоном лощеного английского денди, вынужденного беседовать с африканским дикарем о достоинствах традиционного «чая в пять часов», изрек Май.
Машка поперхнулась, но удовольствие от прогулки и хуммуса на летней веранде, удовольствие от ощущения безопасности и теплого солнышка не пропало. Сегодня вряд ли что-то могло испортить Машке настроение.
Вернувшись с прогулки в поместье, Машка мудро решила не ставить пока в известность об этом Айшму. Еще припряжет к какому-нибудь срочному делу. Кажется, для нее вообще не было большего счастья, чем занимать окружающих работой. Май одобрительно качнул головой, выслушав Машкины соображения. Солнце стояло еще высоко.
— Раз уж ты ничего не собираешься делать, пойдем, я покажу тебе одно интересное место, — предложил он.
— Только не очень далеко, — попросила Машка. — Ноги гудят.
— Какая ты нетренированная, — фыркнул Май. — Это совсем недалеко. Возле ворот.
Место оказалось действительно интересным. О таком Машка иногда мечтала. Скрытая пышной темной листвой, в кроне высокого дерева неподалеку от ворот сплетена была навесная беседка. Сейчас в ней сидел Вий и заинтересованно наблюдал за людьми, проходящими по улице. Иногда он что-то бормотал себе под нос и водил пальцами в воздухе словно записывал свои наблюдения.
— А, вернулись, — не отвлекаясь от своего занятия, поприветствовал он новоприбывших.
— Мы тебе не помешаем? — вежливо поинтересовалась Машка.