Его мучило ощущение собственной глупости. Хотелось уйти, совестно смотреть в глаза той, что подарила ему себя полностью, без остатка, а он… посмел усомниться.
— Люциус… — шёпот Нарциссы вырвал его из этой муки. — Я всё понимаю, правда! И я не сержусь. Я… так рада, что для тебя, я — единственная. Поверь! Это ценнее всех богатств мира. Но…
Он обернулся, посмотрел в её озорные, искристые глаза.
— Что? — встревоженно спросил он.
Нарцисса расплылась в виноватой улыбке.
— Я сейчас умру от голода, — простонала она.
И Люциус устало улыбнулся. Тяжёлый камень свалился с его плеч. Он осторожно взял в ладонь её руку, трепетно коснулся губами.
— Я тоже, Цисси, — усмехнулся он. — Я обо всём позабочусь, а ты смени простыню, хорошо? Тебе для этого не нужен эльф? — ехидно спросил он, надевая белоснежный гостиничный халат.
— Я справлюсь, — улыбнулась Нарцисса, и Люциус протянул ей шёлковый пеньюар.
— О, это мне? — и с удовольствием спряталась в нём.
Люциус наблюдал, как она плавно движется по комнате, как потягивается, изящно взмахивает палочкой, снимая и складывая постельное бельё. Подходит к нему и протягивает, идеально сложенный, белый кусок материи.
— Это — мой подарок, — улыбается она.
— Благодарю, — склоняет он голову, пряча довольную улыбку.
Они поздно ужинали на балконе прекрасного Венецианского отеля, любуясь ночным городом, сияющим бликами на воде.
Нарцисса с удовольствием слушала мужа, который говорил ей о том, какие необыкновенные артефакты сокрыты в его хранилищах, как они важны для истории магического мира, и сколько пользы ещё могут принести их семье. Она то и дело теряла нить разговора, случайно обращаясь к воспоминаниям, его ласкам, движениям, поцелуям. Но потом, возвращаясь к реальности, увлекалась его речью, его азартом. Кажется, она в жизни не встречала собеседника интереснее. А ему казалось совершенно естественным, что Нарцисса так внимательна к его словам. Он знает, что речь его весьма убедительна и увлекательна.
Она долго не могла заснуть. Так было трудно в непривычной обстановке. Нарцисса смотрела на спящего мужа и чувствовала себя счастливой. Пусть он пока не любит её, но он… ждал её. Люциус выбрал из десятков других чистокровных девушек - её! Она знает, что однажды, он наверняка скажет ей то, что так хотелось…
— Я люблю тебя, Люциус! — тихо-тихо прошептала она, в полной уверенности, что он не услышит.
Её веки тяжелеют. Дыхание выравнивается.
Люциус нерешительно приоткрывает глаза. Бережно накрывает простынёй её обнажённое плечо. Смотрит на жену с нежностью.
— Только не торопи меня, Цисси…
========== Глава 6. Цена свободы ==========
Три дня пролетели, как мгновение. Люциус, как оказалось, продумал всё, включая одежду и развлечения. Он не оценил катания в гондоле. Всё, чего он хотел, видеть её счастливые глаза. Ради этого стоило терпеть эту скуку и странноватое пение гондольера. Он со снисходительной улыбкой взирал на её взволнованный профиль и клялся самому себе, что Венеция — это первый и последний раз. Он найдёт другой способ радовать свою жену, раз ей это так нужно, чтобы и самому не испытывать тоску.
Но эти бестолковые, на его взгляд, прогулки и экскурсии сторицей компенсировали ночи. Горячие, страстные ночи, когда молодая жена превращалась в яркий, немыслимый огонь, затягивающий Люциуса в безумство. Он не знал женской ласки. Его презрительное отношение к «падшим женщинам», коими он считал каждую, что смотрела на него с вожделением, не позволяло получить хоть какой-то опыт. И сейчас он не жалел об этом.
Нарцисса стала воплощением нежности, которое не с чем было сравнить. Она наслаждалась своей властью, тем, как он становится другим с ней. Податливым, чувственным, нежным. Он был прав. Такого Люциуса Малфоя никто не узнает. Только она. И это стало самым дорогим её сердцу сокровищем.
Но время вышло. В тот вечер они снова оказались в её комнате. Но, ступив на пол, тут же ощутили хруст под ногами. Нарциссу охватил ужас. Она вцепилась в руку мужа, а он с волнением и тревогой созерцал разгромленную спальню. Разбитые вазы и зеркала, растоптанные цветы, изодранную в клочья постель, перевёрнутую мебель.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — резко бросил Люциус. — Отправляйся к родителям.
— Нет! — возмущённо воскликнула Нарцисса. — Я никуда не пойду! Я — твоя жена и должна быть рядом, что бы ни случилось!
Он устало взглянул ей в глаза.
— Я уверена. Это он. Тёмный лорд. Он всё понял. Понял, что мы солгали. Не знаю, как, но уверена…
— Цисси, успокойся.
— Что ему надо от нас, Люциус?! — она уткнулась в его грудь лицом.
— Я поговорю с отцом, он наверняка в курсе. Идём.
Они быстро покинули комнату и, пройдя длинный коридор, спустились на первый этаж, в кабинет Малфоя-старшего.
Абраксас невозмутимо перебирал корреспонденцию за своим роскошным письменным столом.
— Добрый день, отец, — почтительно произнёс Люциус.
— Здравствуй, сын. Миссис Малфой, — кивнул он.
Нарцисса присела в реверансе, склоняя голову перед свёкром.
— Вернулись, наконец. Ты бы хоть предупредил. Не знал, что и отвечать нашему лорду. От него уже три письма самосожглось. Вот последнее.
Он протянул Люциусу конверт.
— Кто-нибудь приходил от него?
— Приходил? Зачем? — поднял отец глаза на сына.
— Эльфы были в комнате миссис Малфой?
— Ты же запретил… Что случилось, Люциус? — немного обеспокоенно спросил Абраксас.
— Всё в порядке, отец. Не беспокойтесь. Прочту в своей комнате. Идём, дорогая.
Люциус шёл стремительно. Нарцисса едва поспевала за ним, держась за руку. Влетев в свою комнату, он в нетерпении разорвал конверт. Супруга была так встревожена, что обстановка вокруг совершенно не интересовала. Она с волнением смотрела на мужа, его руки, как они еле заметно дрожали, на сдвинутые в беспокойстве брови.
— Люциус… — еле слышно шепнула она.
Он бросил на неё суровый ледяной взгляд.
— Я должен идти. Оставайся здесь.
Люциус сунул ей в руки маленький лист пергамента, на котором было всего два слова: «Явись немедленно». Ей кажется, что ничего страшнее она не видела в своей жизни. Он уже подходил к камину, когда Нарцисса бросилась ему на шею, изо всех сил прижимаясь к его груди.
— Люциус! Я пойду с тобой! — простонала она.
Он почувствовал, как его сердце словно растворяется, как оно млеет. Нежно обнял жену, не веря тому, что чувствовал. Он был счастлив. В эту минуту тревоги и неизвестности — счастлив.
— Цисси. Всё будет хорошо, — совершенно спокойно говорил Люциус, бережно поглаживая её спину. — Я готов принять любое наказание, но сделаю всё, чтобы защитить тебя. Это не твоя война. Не для того я женился, чтобы подвергать тебя опасности.
Он чувствовал, как дрожат её плечи, как дыхание прерывается. До чего же не хотелось оставлять её одну.
— Отпусти, Цисси. Я должен идти, — сурово произнёс он, и Нарцисса покорно опустила руки. Люциус шагнул в камин. — Просто будь здесь.
— Хорошо, — выдохнула она.
Люциус исчез в зелёном пламени. Нарцисса села в кресло. Она ещё не знала, что произойдёт, но это определило всю их дальнейшую жизнь.
***
Темнота. Холод. Люциус знает, зачем в подземелья Чёрного замка приводят пленников. Но ведь он не пленник. Он — Люциус Малфой, единственный наследник старейшего, богатейшего рода. Разве может почтеннейший лорд сделать с ним то же, что с заключённым маглорождённым волшебником? Конечно, нет! Ведь Люциус нужен господину. Он настолько полезен, что лорд ни за что не причинит ему вред.
Почти час ожидания. Сначала он испытывал страх, затем раздражение и снова страх. Но сейчас это было смиренное безразличие. Люциус чувствовал, что лучше ждать, ждать бесконечно долго, чем наконец увидеть повелителя.
— Уверен, ты понимаешь, зачем я пригласил тебя, Люциус, — хрипло и размеренно вещал лорд.
— Я приношу свои глубочайшие извинения, мой лорд. Я надеялся, что три дня довольно небольшой срок…