Через несколько секунд в толпе раздались крик и шум. Поднялась суматоха.
– Здесь… Здесь кровь! Духи, кто-нибудь позовите лекаря!
– Бездна! Это же сурии из дома Ариеры!
– Кто-нибудь, позовите стражу, сделайте что-нибудь!
Нуска молниеносно дернулся в сторону площади, но его схватили за руки и не пустили.
– Вьен, человеку нужна моя помощь, Вьен! – взмолился Нуска. Он не мог игнорировать крики о помощи.
– Это наша работа, так что он давным-давно мертв, – спокойно отозвался арцент, не ослабляя хватку.
– Старший брат! Есть еще шансы, что он жив, я должен пойти! – Нуска, унижаясь, умолял старшего брата, его всего трясло.
– Мы специально подняли шум, чтобы было проще убраться и забрать тебя с собой. Ты же не хотел идти во двор эрда, разве не так? – Вьен приподнял бровь, холодно смотря на ошарашенное и испуганное лицо лекаря. – Или ты переметнулся на сторону богатых ублюдков?
– Ты… Ты обвиняешь меня в гибели человека?! – чуть не завопил Нуска. На глазах у него на секунду выступили слезы, но Вьен в очередной раз заткнул ему рот рукой и с силой придавил к стене.
Нуска хорошенько приложился головой о каменную кладку. В глазах все засверкало и закружилось. Он никогда не был бойцом и не мог даже сопротивляться Вьену, который дни и ночи проводил в тренировках.
Вьен зашептал лекарю прямо на ухо, обжигая дыханием щеку:
– Значит, ты отказываешься идти?
Лекарь все еще не мог говорить, потому что руку арцент убирать не собирался. Пришлось просто кивнуть. Возможно, из-за удара Нуска тихо стонал от боли.
– Ты считаешь убийство на площади отвратительным, не так ли?
Нуска не собирался врать, даже если бы это стоило ему жизни. Он снова кивнул и опустил голову.
– Значит, эрд, который сейчас пустил стражу на поиски наших сестер и братьев, хороший?! С ним ты остаешься, а с нами идти отказываешься?! – Глаза арцента безумно блестели, а шепот становился все горячее: – Тогда я позволю, я позволю тебе узнать все о svishe, которого ты выбрал!
Сначала Вьен отпустил одну из рук Нуски. Лекарь было обрадовался, но затем заметил, как арцент тянется к середине груди. Испугавшись, Нуска попытался бежать, но Вьен одной рукой пригвоздил его запястья к стене выше головы. Силы были несопоставимы.
– Вьен… Так ты и меня… убьешь? – Нуска никогда не плакал навзрыд, не впадал в истерики, но в глазах его предательски блестела влага. Он смотрел на брата и пытался найти в глазах того хоть каплю былой теплоты.
На секунду лицо арцента переменилось. Словно что-то вспомнив, он погладил рукоятью сабли щеку лекаря.
– Зачем ты врал мне несколько дней назад? Ты ведь все еще боишься меня. С того самого дня.
На секунду черные, как бездонные омуты, глаза Вьена подернулись грустью. Словно он сильно затосковал о былых временах. Но это длилось лишь мгновение.
– Даже так… Как бы ты меня ни боялся, я позволю тебе узнать правду самостоятельно, и тогда ты примешь решение. Я не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. – Вьен улыбнулся, а затем прислонил лезвие кроваво-черной сабли к шее лекаря. – Только не дергайся. Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это еще в лесу.
Нуска понимал, что Вьен не лжет. Никто во всем Скидане не расправлялся с жертвами так быстро, безжалостно и бесшумно, как старший брат. И все равно горячее лезвие обожгло шею огнем, лекаря обуял животный страх. Он зажмурился.
Острие, еле касаясь, прошло по шее, надорвало рубашку и опустилось в зону сердца, кольнув сильнее. Лекарь чувствовал, как вместе с потом по его телу скатывается кровь. Внезапно вдоль позвоночника прошел ток – влияние чужеродной дэ, – и Нуска тихо охнул от боли и свесил голову, обмякнув.
Он не знал, что Вьен сделал, но было невообразимо больно. Все энергетические каналы вопили от вливаемой в них огненной дэ.
– Если захочешь меня видеть, то приходи в лес за трущобами. Я обязательно найду тебя, – теперь Вьен говорил мягко, даже ласково. Он склонился и поцеловал Нуску во влажный лоб, а потом ослабил хватку.
У Нуски не осталось сил, чтобы удержаться на ногах. Он медленно сполз по стене вниз и сел наземь. Когда же лекарь открыл глаза и поднял голову, то рядом никого не оказалось.
В ушах шумело, а в глазах все плыло, но лекарю было необходимо взять себя в руки. Никто не должен был догадаться, что он знаком с зачинщиком резни посреди праздника. Если бы на него совершили нападение, то он лежал бы таким же бездыханным трупом, только здесь, в подворотне.