«Вроде бы Вьен любит забирать трофеи. Что же, в ближайшие дни стоит прогуляться по лавкам, торгующим магическими камнями…»
Нуска не хотел вставать. Он повалялся в кровати еще некоторое время, пока в комнату ни заглянул незнакомый ему слуга. Это тоже был парень, чуть старше Миелы, да и выглядел не менее странно. Чем-то он напоминал арцента, но кожа его была еще темнее, а глаза и волосы – без проблеска черными. Постриженный под ежик, он был одет так же неброско, как и другие слуги.
– Лекарь Нуска, вы проснулись? – поинтересовался он, встав у дверей.
– Вроде того.
– Высший сурии эрд Син пожелал увидеться с вами сразу же, как только вы проснетесь. Мне передать ему, что он может зайти?
Нуска нахмурился. Зря он радовался, что проснулся не в окружении стражи. Все-таки пострадал не абы кто, а наместник Арценты да еще и отец второй помощницы Скидана.
Если бы Нуска сказал, что не чувствует вины, то солгал бы. Несмотря на любовь к комфорту, он никогда не ставил собственную жизнь выше жизней других людей. Напротив, лекарь привык считать себя достаточно бесполезным членом общества. После его смерти мир не рухнет, страна не развалится, народы не сгинут с лица континента.
Потому Нуска был готов понести наказание. Если ранее он не был ни в чем виноват, то теперь эрд имел полное право установить для него виселицу на главной площади.
– Пусть приходит. Я только переоденусь…
– Чистая одежда находится в шкафу. Вскоре я принесу завтрак… верней, обед.
– Вы не видели моего пояса?
– Можете обращаться на «ты». Я ведь всего лишь слуга. – Юноша даже улыбнулся от такого вежливого обращения. – Вся ваша грязная одежда сейчас находится в прачечной. Никаких украшений или пояса среди нее не было.
– Понятно… Спасибо, – хмуро отозвался Нуска.
Как только слуга покинул комнату, лекарь тяжело вздохнул и поднялся с кровати. Утерян оказался не только драгоценный пояс с горным хрусталем, но и малахит.
«А это значит, что в следующую встречу сабля Вьена будет разить насмерть».
На самом деле Нуска недостаточно хорошо представлял себе, что делает этот камень. Ясно было только одно: если Вьену чья-та фигура казалась знакомой, то прежде, чем убить, он проверял наличие малахита. Камни, которые он выдал членам семьи, были выточены им лично при помощи сабли.
Нуска как раз натянул на себя рубаху и штаны, когда в комнату с кратким стуком зашли. Лекарю даже не надо было поворачиваться, чтобы понять: это был эрд. Без своих праздничных одежд он вновь источал терпкий поток дэ, который лекарь ощущал всем своим существом. Каждая клеточка тела вопила, что рядом находится нечто опасное: волоски вставали дыбом, а электричество теплом расходилось вдоль позвоночника.
Но чем больше лекарь проводил с ним времени и узнавал эрда, тем меньше эти ощущения его пугали.
– Эрд Син… – тут же обеспокоенно начал Нуска, шагнув в сторону двери.
– Давай сначала присядем.
Син выглядел еще хуже, чем вчера на празднике. Черные круги под глазами стали темнее и отливали синевой. Похоже, эрду так и не удалось поспать. Син отодвинул стул от письменного стола и устроился напротив кровати, сгорбившись и поставив локти на собственные ноги.
– Давайте я осмотрю вас. Нужно провести повторное лечение…
– Не нужно. Я очень давно не чувствовал себя таким здоровым.
Нуска нахмурился и еле сдержался, чтобы не рассказать, по какой причине Син все это время был болен. Но сейчас были вопросы, требующие более пристального внимания.
– Вы… Вы вчера сделали все так, как и собирались? – начал Нуска, аккуратно подбирая слова.
– Как и обещал, я отозвал стражу с западных ворот. И лично остался охранять, – начал повествование Син, сверля лекаря испытующим взглядом. – Но ты оказался прав. Уровень того сурии был настолько высок, что даже я не сумел поймать его. Стоило мне рвануть следом, как он подорвал ворота и всю округу. Я был вынужден спасать пострадавших, которых, слава духам, было мало. Если бы ты не предупредил меня, то мог бы погибнуть целый отряд городской стражи.
Нуска не мог скрыть облегчения. Все-таки никто больше не умер.
– А теперь мне придется допросить тебя, – со вздохом заключил эрд, взял бумагу с письменного стола и придвинул к краю чернила с пером. – Ну, так кто это был?
– Я не могу сказать, – хмуро ответил Нуска, смотря в пол и представляя свою тушку на виселице.
– Не можешь… Или не знаешь? – открыто намекнул Син.
– Не могу, – уверенно заключил Нуска и поднял взгляд, полный решимости. Врать теперь – это просто закапывать себя заживо. Уж лучше умереть сразу, чем перед смертью еще и прослыть трусом.