– Какое впечатление ты имела в виду? – спросил он, и по его голосу я поняла, что он улыбается.
– Я не хотела, чтобы ты думал, будто у тебя, ну, ты понимаешь…
– Чтобы я думал, будто у меня есть шанс, ты это хочешь сказать?
– Вот именно, – быстро ответила я, радуясь тому, что мне не пришлось произносить эти слова самой.
– Не уверен, что дело только в этом, – сказал Макс небрежным тоном, продолжая идти рядом со мной. – По-моему, я тебе тоже нравлюсь, но ты себе не доверяешь.
– Ну, может быть, и так, но только самую малость, – призналась я, и уже через долю секунды подумала, что, возможно, мне лучше бы было сделать вид, что я оскорблена.
– Я так и знал! – Макс схватил меня за руку и повернул лицом к себе.
– Ты нравишься всем, Макс, и тебе это известно.
– Мне не нужны все, Алекс. Мне нужна только ты.
Я наконец подняла глаза и встретилась с ним взглядом, ожидая увидеть его обычную широкую улыбку, но он глядел на меня, не отрываясь, и у него было такое открытое и искреннее выражение лица, что мне стало невмоготу смотреть ему в глаза. Он был такой милый, а я только и делала, что давала ложные надежды. Внезапно меня охватил стыд.
– Прости. – Мой голос дрогнул.
Макс обнял меня и прижал к груди.
– Пожалуйста, не расстраивайся, – прошептал он, уткнувшись в мои волосы.
Эта его доброта стала последней каплей, и на секунду я перестала держать себя в руках. Из моего горла вырвался всхлип, и его руки тут же обняли талию еще крепче, словно он хотел меня защитить.
– П… прости меня, – пробормотала я, упираясь лицом в его футболку, потрясенная внезапным чувством защищенности.
– Шшш. Успокойся. Только тебе решать. – Он нежно погладил мои волосы, напомнив мне другое прикосновение. Я тут же высвободилась из его объятий, отвернув лицо.
– Я не хотела этого делать. Прости меня.
– Ты говоришь это уже в который раз, – мягко сказал Макс, повернув мое лицо к своему. В его бархатисто-карих глазах горела страсть, и у меня перехватило дыхание. Он тотчас наклонился и прижал свои губы к моим. Он был нежен, от него шло тепло, и вкус у его губ был чуть солоноватый. На долю секунды я, не удержавшись, ответила на поцелуй, но тут же опомнилась. И оттолкнула его так решительно, как только могла. Он посмотрел на меня с невеселой улыбкой.
– Прости, Макс, но это не то, что мне нужно.
– Ты в этом уверена? Я мог бы поклясться…
– Я абсолютно уверена. Ты отличный парень, Макс, и будь обстоятельства иными, ну, в общем, тогда все могло бы быть иначе, но я не свободна.
– Кэллум сейчас далеко. Неужели я не могу хотя бы чуточку тебя соблазнить, прежде чем завтра мы сядем в самолет? – Он говорил серьезно, и все же в его глазах горел дружеский огонек.
Я улыбнулась ему.
– Это, конечно, огромное искушение, но я однолюбка. И тут уж ничего не поделаешь.
Он снова притянул меня к себе, но эти объятия были уже больше похожи на медвежьи.
– Черт возьми! Что вы, девушки, за существа?
– Верные, вот какие, нахал ты этакий. – Я тоже крепко обняла его, потом опустила руки. Он тут же сделал то же самое, и мы, не глядя друг на друга, оба отступили назад. – Так принесем мы в конце концов эти напитки или нет? Джош и Сабрина наверняка уже гадают, где мы запропастились.
– Думаю, так оно и есть, – согласился он, и мы пошли по пляжу дальше. Я пыталась беззаботно болтать с ним о пустяках, но меня все больше охватывали стыд и чувство вины. Как я могла ответить на его поцелуй, хотя так беззаветно люблю Кэллума? Ведь я же люблю Кэллума, не так ли?
Возвращение домой
Наутро мы все улетали обратно в Англию, но наши самолеты вылетали в Хитроу из разных аэропортов. Отец Макса и Сабрины был очень доволен собой, потому что их билеты на рейс, вылетающий из Севильи, оказались вдвое дешевле, чем наши на рейс из Малаги. Но ехать в аэропорт им надо было намного раньше, чем нам, и я мысленно вздохнула с облегчением, когда наконец попрощалась с Сабриной и Максом в вестибюле отеля. Макс быстро чмокнул меня в обе щеки, но ничего не сказал, а я изобразила на лице самую бодрую из своих улыбок и все говорила и говорила о том, как нам было здесь здорово и как чудесно будет снова увидеть всех их дома.
Я смотрела им вслед, пока они шли к своей машине, не понимая, почему мне так тошно видеть, как уходит Макс, несмотря на то что всего через несколько часов меня встретит Кэллум. Как я ни старалась держать себя в узде, мои мысли блуждали туда-сюда между темноволосым, вполне материальным и доступным Максом и белокурым, бесплотным, застрявшим между жизнью и смертью Кэллумом.