На следующий день я вышел на то же место. Разведчик-нелегал К., прибывший позже меня, извинился за вчерашний невыход на встречу: самолет из его страны задержался в Риме «по техническим причинам»; мы обменялись пакетами, и я поделился вчерашними наблюдениями.
— Ваше предупреждение очень кстати, — сказал К., хлопнув. рукой по пакету. — Я уже сам вижу, что контрразведка наступает мне на пятки. До встречи в Москве!
Выход на встречу «двойника» агента-нелегала и опоздание самолета на пять часов, похоже, являлись звеньями одной цепи, элементами операции контрразведки противника по захвату с поличным агента-нелегала. Если бы я вступил в контакт с незнакомцем у витрины магазина, то тем самым дал бы улики противнику против нашего нелегального сотрудника.
Для любого разведчика, особенно для разведчика-нелегала, очень важно знать оперативную обстановку в стране пребывания, ее историю, культуру и литературу. А иногда еще важнее знать не только ее язык, но и обычаи, нравы и нормы поведения в обществе, семье, на селе, в городе и т. п. Именно на этих мелочах чаще всего возникают всякого рода «проколы», грозящие крупными неприятностями, особенно разведчика-нелегала.
Как-то раз, не спеша прогуливаясь по одной из главных торговых и деловых улиц австрийской столицы Марияхильферштрассе, я был поражен увиденным. В потоке нарядно одетых горожан явно выделялся «белой вороной» человек средних лет, одетый в какую-то пеструю майку, кожаные заношенные штанишки, едва доходившие ему до колен, и имевший на ногах коричневые башмаки на толстой подошве. В руке он держал до отказа набитый портфель, с которым обычно ходят мелкие клерки. Его наряд настолько отличался от одежд респектабельных венцев, что невольно обращал на себя внимание недоумевающих жителей австрийской столицы.
Когда необычный прохожий подошел ко мне поближе, я, к моему ужасу, узнал нашего работника-нелегала, прибывшего в Вену из третьей страны. Он также узнал меня и смутился: такой нелепый наряд, возможно, уместный в стране его пребывания, здесь явно мог привести к провалу. Разумеется, я не мог вот так открыто подойти к нему и сказать, чтобы он поскорее сворачивал в первый попавшийся переулок, иначе на одной из центральных улиц столицы его может задержать первый встречный полицейский, не говоря уж о «всевидящей контрразведке». Я укоризненно смотрел на незадачливого разведчика и в душе молил всевышнего, чтобы все для него закончилось благополучно.
К счастью, пронесло. Он словно догадался по моим глазам, что на этой улице ему делать нечего, и свернул в переулок. Мне потом довелось встречаться с ним в разных ситуациях, однако в таком наряде я его· больше не видел. Казалось бы, мелочь, пустяк, но из-за этого пустяка могла выйти большая неприятность и для нелегала, и для разведки.
Однажды поздно вечером после встречи в городе я возвращался темной улицей в резидентуру и вдруг услыхал топот ног человека, бегущего из переулка мне наперерез. Я повернулся и увидел детину двухметрового роста. Он приостановился, с ходу сунул мне в карман плаща что-то завернутое в тряпку и прошипел:
— Выбрось это в мусорный ящик, что находится впереди, и не шали! — и помчался дальше по переулку.
Сзади меня послышался грохот сапог бегущих. «Это явно преследователи, — подумал я. — Кто они: полиция или «урки»? — В кармане моего плаща лежало что-то круглое, похожее по весу и объему на гранату-лимонку, а под рубахой, за поясом — секретная информация, полученная от агента на встрече.
Минута — и «лимонка» полетела в ящик, висевший у дверей овощного магазина. Из переулка вынырнули две тени и быстро приблизились ко мне.
— Где он? — спросил один из преследователей.
Я махнул рукой вперед. Тени скрылись во мраке. Я совершил бросок в сторону сияющей светом улицы Марияхильферштрассе, а потом к резиденции. Полученная мной разведывательная информация была не срочной, поэтому я решил не заходить в резидентуру, тем более что уже было два часа ночи.
В Центре и резидентуре мою работу в Вене считали полезной и результативной. К сожалению, кому-то в Москве пришло в голову срочно отозвать меня из Вены и направить на курсы повышения квалификации руководящего состава. Сколько можно пережевывать старые истины, подумал я, однако приказ есть приказ. Его нужно выполнять. На сборы мне дали двое суток. И вот, прощай, прекрасная Вена, прощайте, граждане Альпийской Республики, прощайте, дорогие и незабываемые друзья и боевые товарищи!