— Не сомневайтесь во мне, мой юный друг. То, что вы мне расскажете, не узнает никто и никогда, — с заметной патетикой в голосе произнес консул.
— Вы, вероятно, обратили внимание на то, что в дипломатических списках этой страны нет нового первого секретаря нашего посольства?
— Безусловно, я посмотрел эти списки и был этому немало удивлен, — признался консул.
— Все дело в том, что этот дипломат не состоит в штатах нашего посольства. Он постоянно работает в министерстве иностранных дел и приехал сюда в служебную командировку с определенным заданием. Как утверждают наши посольские работники, это задание в какой-то мере связано с контролем за деятельностью нашего посла. Подробностей я не знаю, слышал только, что посол наш очень недоволен миссией приезжего дипломата и, естественно, им самим. Может быть, именно в этом кроется объяснение столь необычной реакции посла на ваш вопрос?
— Мой юный друг, я бесконечно благодарен вам за эти разъяснения, — с чувством произнес консул. — Теперь мне все ясно, все стало на свои места. Наш разговор останется строго между нами, я — человек слова. Со своей стороны, скажу, что никогда раньше не предполагал, что ваш посол — такой мелочный человек. Само собой разумеется, эта оценка тоже только для нас.
— Так закончилась наша беседа с консулом, — завершил свой отчет «газетчик». — Теперь мне хотелось бы услышать мнение моего резидента, правильно ли я поступил, выдав с ходу такую версию озадаченному консулу?
Виктор замолк и с повышенным старанием начал раскуривать свою капитанскую трубку. Сделав несколько затяжек, он обратился ко мне:
— А теперь попробуй догадаться, что ему ответил на это я, его прямой начальник, резидент внешней разведки, да к тому же советник посольства. При этом не забывай, что все это — наша повседневная рутина.
Эдуард Колбенев
ПАКИСТАНСКИЕ ВСТРЕЧИ
Листаю настольную книгу всех востоковедов — «Ислам. Энциклопедический словарь». На странице 33 читаю: «Ашура» — первоначальный пост в день 10 мухаррама, заимствованный у иудеев Мухаммедом после его переезда в Медину… В настоящее время отмечается как траур по шиитскому имаму аль-Хусейну в течение первых десяти дней мухаррама с кульминацией траурных церемоний в день ашуры. В этот день, 10 октября 680 года, в сражении при Кербеле были убиты имам аль-Хусейн, его брат Аббас и 70 их сподвижников. В память об их мученической смерти в местностях с шиитским населением совершаются ежегодные траурные церемонии — таазийя… На улицах организуются процессии-представления, некоторые участники шествий бьют себя кулаками в грудь, наносят удары цепями и кинжалами».
Мне этот десятый день месяца мухаррам памятен не только как фрагмент теоретического знания мусульманской обрядности, но и как яркий эпизод оперативной молодости, сопряженный, правда, с изрядной нервотрепкой.
Октябрь 1964 года. Пакистан, Карачи. Официальная статистика умалчивает, сколько шиитов в этом городе. Некоторые утверждают, что не менее двадцати процентов. Но траур по имаму аль-Хусейну и его соратникам отмечается здесь весьма широко.
В советской колонии повальное увлечение любительскими киносъемками. Я и наш шифровальщик Борис, повинуясь «стадному инстинкту», тоже дерзаем на этом поприще. Кажется, все в округе снято и переснято десятки раз. А наши азартные души алкают все новых уникальных и экзотических сюжетов. И вот рождается лихая идея — а что, если заснять таазийю во всем ее кроваво-потном ужасе и многоцветье? Такого никто из советских людей еще не делал. Американцы такие редкие кадры снимали, сам видел. Правда, из-за толпы зевак на тротуаре, когда колонна фанатиков, бичующих себя цепями с остро заточенными стальными пластинками на концах, двигалась мимо мостовой. А мы решили запечатлеть процессию целиком и обязательно в оригинальном ракурсе.
Стали искать для съемки такие точки, которые позволили бы проявить наше операторское мастерство на все сто процентов. Задача облегчалась тем, что за несколько дней до поминальной даты в местных газетах была опубликована детальная схема маршрута таазийи. Накануне с помощью местных пацанов, которые, как и все пронырливые отроки мира, знают и умеют почти все, мы нашли отличнейшую позицию: у окна чердака трехэтажного многоквартирного дома. Улица просматривалась по крайней мере метров на двести.