Ответ состоит в том, что мы существа, ищущие информацию, поэтому виды поведения, способствующие максимальному накоплению информации, являются оптимальными, – по крайней мере, с этой точки зрения.
Но мы всегда имели возможность переключаться на новые (и таким образом более стоящие) альтернативные задачи. Похоже, что сейчас происходит нечто большее, чем общее стремление к удовольствию и вознаграждению. Что в мире современных технологий привело нас к такому лихорадочному многозадачному поведению? В этой книге мы рассмотрим новую гипотезу. С эволюционной точки зрения, мы занимаемся многозадачным поведением с высокой целевой интерференцией, так как просто действуем оптимальным образом для удовлетворения нашего врожденного стремления к поиску информации. Важно, что условия нашего современного и высокотехнологичного мира усиливают и закрепляют такое поведение, предлагая нам большую доступность источников информации для удовлетворения этого инстинктивного побуждения, а также через их влияние на внутренние факторы, такие как скука и беспокойство.
Как может многозадачное поведение с высокой целевой интерференцией быть оптимальным с любой точки зрения, если оно во многих отношениях является разрушительным для нас? Ответ состоит в том, что мы существа, ищущие информацию, поэтому виды поведения, способствующие максимальному накоплению информации, являются оптимальными, – по крайней мере, с этой точки зрения. Эта концепция подкрепляется открытием, что молекулярные и физиологические механизмы, первоначально развившиеся в нашем мозге для оптимального поиска пищи ради выживания, у высших приматов эволюционировали до такой степени, что теперь включают поиск информации[17]. Данные в поддержку такого утверждения опираются в основном на научные наблюдения, согласно которым дофаминергическая система, управляющая всеми биомолекулярными процессами поощрения, играет ключевую роль как в примитивном пищевом поведении низших позвоночных, так и в усложненных видах когнитивного поведения у обезьян и людей, часто не связанных с выгодой для выживания[18]. К примеру, макаки реагируют на получение информации примерно так же, как они реагируют на примитивные вознаграждения вроде еды и воды. Более того, «дофаминэргические нейроны обрабатывают и базовые, и когнитивные поощрения: предполагается, что современные теории поощрения нуждаются в пересмотре с учетом стремления к поиску информации»[19].
По словам Томаса Хилла, первопроходца в этой области исследований, «есть веские свидетельства того, что целенаправленное познание эволюционировало из механизмов, первоначально предназначенных для оптимального поиска пищи в окружающем пространстве, которые в результате роста нейронных связей в коре мозга оказались адаптированы для поиска и сбора информации»[20]. Утверждение о том, что мы по своей природе являемся искателями информации, подкрепляется гуманитарными исследованиями, показывающими, что люди организуют окружающую среду для максимального сбора информации; это наблюдение привело к созданию формальных теорий о фуражировке информации[21]. С этой точки зрения любые действия, направленные на максимальное погружение в информационную среду и потребление новой информации, могут считаться оптимальными, несмотря на целевую интерференцию. Таким образом, такое поведение может получать подкрепление и в других областях нашей жизни, несмотря на негативные последствия. Поскольку люди обладают врожденным стремлением к поиску информации подобно тому, как другие животные стремятся к поиску пищи, нам нужно принимать во внимание, что этот «голод» теперь с избытком удовлетворяется современными технологическими новшествами, обеспечивающими свободный доступ к информации.
17
T. T. Hills, “Animal Foraging and the Evolution of Goal-Directed Cognition,”
18
R. A. Wise, “Dopamine, Learning, and Motivation,”
19
E. S. Bromberg-Martin and O. Hikosaka, “Midbrain Dopamine Neurons Signal Preference for Advance Information about Upcoming Rewards,”
21
P. Pirolli and S. Card, “Information Foraging,”