Глотнув какао, Яков скривился.
– Гадость какая. Сейчас блевану.
– Ты же сам захотел пойти туда, где меньше претенциозности. От ресторана отказался. – Глеб снова уткнулся в документы и, не глядя, пододвинул к себе планшет. На экране выделялись малюсенькие белые капельки. «Мерзкие сливки» оставили свой след и здесь. – Хотел быть ближе к народу. Что ж, наслаждайся.
– Две тетки слева пялятся на тебя, – пробубнил Яков.
– Женщины, – бесстрастно поправил Глеб, стирая с экрана остатки сливок. – Или дамы.
– Две тетки-женщины пялятся на тебя, – мстительно отозвался мальчишка.
– Рад за них.
– Может, они думают, что ты педофил? – Яков прижал щеку к кулаку, высунувшемуся из слоев кашемира, и вперился взглядом точно в лоб дяди. – Сидишь тут весь расфуфыренный в компании мелкой красотки. Подозрительно.
– Рад, что ты себя так высоко оцениваешь.
– А вдруг тревогу поднимут? – не отставал Яков.
– Тогда мы объясним им, что они не правы.
Яков говорил чистую правду. Все посетительницы кафе так и норовили сожрать взглядом Глеба Левина. Молодой мужчина, чисто выбритый, с аккуратным начесом иссиня черных волос, одетый в темно-серый костюм с едва заметным блеском ткани и источающий терпкий аромат духов – перебивающий иные запахи, но нисколько не раздражающий обоняние, – вне всякого сомнения, украшал собой это простоватое заведение.
На губах Якова появилась ухмылка. Изначально Глеб собирался в ресторан, где их ожидал уединенный столик и персональный официант. Вместо этого Яков потащил его «есть бургеры». Хотя обоим было ясно, что никакие бургеры никто из них есть не собирается, Глеб, не пререкаясь, привез их туда, куда указал мальчишка.
– Больше ничего не хочешь заказать? – Мужчина отложил в сторону папку и взялся за планшет, попутно пригубив кофе. – Будешь чизкейк?
– Сам ешь. – Яков с остервенением помешивал трубочкой какао. Остатки сливок плавали на поверхности, напоминая светлые прожилки в кусочке салями.
– Снова плохое настроение? Тебе что-то нужно? Подумай и скажи. Или мне, или сообщи потом Дарию. Он все купит. Или передаст твои пожелания мне. – Глеб уткнулся в планшет.
– Я хочу обрезать волосы.
Пальцы Глеба замерли над экраном.
Яков водрузил локоть на стол и, уместив щеку на ладони, пристально вгляделся в лицо мужчины напротив.
– Коротко. – Он дернул себя за светлые чуть вьющиеся прядки, – те подпрыгнули ввысь, как пружинки, – а потом с омерзением откинул их за плечо. – Как у тебя.
– Исключено.
В зеленых глазах на мгновение вспыхнула злость, но Яков быстро взял себя в руки. Куснув нижнюю губу, он придвинулся ближе к столу.
– Мне не нравятся длинные волосы, – вкрадчиво сказал он, слегка царапая ногтями столешницу. – Я хочу нормально выглядеть. Как парень. Как мужчина. У меня и так дурацкая внешность. А с такими волосами я вообще как…
– Исключено. – Глеб, нахмурившись, хлопнул ладонью по папке. – Пять из пяти новых контрактов заключены с условиями концепта, подходящего под твою внешность. Ты прошел именно благодаря своему образу. Клиентам ты понравился таким какой есть.
– Похожим на девчонку?! – Якову очень хотелось перейти на крик, но он все еще помнил, где находится. Вполне возможно, что он позволит себе поорать чуть позже, когда они останутся наедине.
– Если ты это так воспринимаешь, то да, – холодно подтвердил Глеб.
– Раз им нужны тетки…
– Девушки, – терпеливо поправил его Левин. – Женщины, дамы.
Яков скрипнул зубами.
– Раз им нужны ба… девушки, то пусть бы и брали девушек. Разве они не могут этого сделать?
– Они могут все. – Глеб поднял чашку с кофе, принюхался и отставил в сторону. – Вот только выбрали они тебя. А это нам как раз и нужно. И в твою задачу входит сделать так, чтобы клиенты выбирали тебя и впредь. Фотосессии, каталоги, буклеты, любые проекты. Мы еще не в том положении, чтобы морщить нос и рыться в предложениях. Беремся за любую работу. А ты делай все, чтобы выбор пал на тебя. Ты уже показал, что можешь обойти моделей-девушек в их стезе и в проектах, полностью рассчитанных на них. Твоя внешность превалирует. Изменять ничего не будем.