Pagliaro A. II proemio dell’Iliade // Rendiscotti d. Accademia degli Lincei, ser. 8a. 1955. X: 369-396.
Pestalozzi H. Achilleis als Quelle der Ilias. Erlenbach; Zürich: Rentsch. 1945.
Pucci P The proem of the Odyssey // Arethusa. 1982. XV: 39-62.
RedfieldJ. The proem of the Iliad: Homer’s art // Classical Philology. 1975.74: 95-110.
Этот мерзкий Ферсит
1. Народный вития — антигерой. Среди множества ахейских героев есть лишь один антигерой — это Ферсит. Ни один другой персонаж «Илиады» не описывался с таким омерзением — даже троянский союзник Амфи-мах, предводитель карийцев, который и в битвы ходил, «наряжался златом, как дева» (явное презрение). Ну а Ферсит...
Я буду цитировать Гомера по Гнедину, а в современных редакциях его перевода это имя передано в немецкой огласовке: Терсит. В греческом оригинале и ранних редакциях Гнедича оно начиналось с фиты ©, которая после революции была изгнана из русского алфавита, и ее, как правило, заменили буквой Ф. На деле она произносилась близко к современному английскому ?/г, поэтому в английском языке она так и передается, а в немецком 77? читается как Т. Этому звучанию и следовали редакторы Гнедича. В цитатах я сохраню это написание, а в остальном все-таки буду следовать русской традиции.
Во второй песни «Илиады» перед «Каталогом кораблей» помещается эпизод с Ферситом. Описывается народное собрание, созванное Агамемноном. Все уселись на своих местах, наступила тишина, и только Ферсит
...меж безмолвными каркал один, празднословный;
В мыслях вращая всегда непристойные, дерзкие речи, Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность, Все позволяя себе, что казалось смешно для народа
(11,212-215).
Таким образом, с самого начала расставлены все точки над 1: это критикан, мятежник, как сейчас сказали бы, революционер, и отношение к нему у певца однозначно негативное: как можно царей оскорблять! Ферсит в «Илиаде» не имеет отчества: он простолюдин. Певец отчетливо на стороне родовой аристократии, царей. Когда он говорит о Ферсите, выбираются самые презрительные слова. У Ферсита все плохо, даже внешность:
Муж безобразнейший, он меж данаев пришел к Илиону; Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади Плечи на персях сходились; глава у него подымалась Вверх острием, и была лишь редким усеяна пухом
(11,216-219).
Можно ли придумать более отвратительную внешность? Использовано все, чтобы показать, насколько это мерзкий тип. Добавлено, что он был всегда врагом наилучших героев — Одиссея и Ахилла:
Враг Одиссея и злейший еще ненавистник Пелида,
Их он всегда порицал; но теперь скиптроносца Атрида С криком пронзительным он поносил... (II, 220-222)
Какие же обвинения он, «буйный», выдвинул против Агамемнона? Выслушаем его речь:
Что, Агамемнон, ты сетуешь, чем ты еще недоволен?
Кущи твои преисполнены меди, и множество пленниц В кущах твоих, которых тебе, аргивяне, избранных Первому в рати даем, когда города разоряем.
Жаждешь ли злата еще, чтоб его кто-нибудь из троянских
Конников славных принес для тебя, в искупление сына, Коего в узах я бы привел, как другой аргивянин?
Хочешь ли новой жены, чтоб любовию с ней наслаждаться? В сень одному заключившися? Нет, недостойное дело, Бывши главою народа, в беды вовлекать нас, ахеян!
(II, 225-234)
То есть Ферсит выдвигает вполне демократические лозунги против привилегий аристократии, а с точки зрения аристократии — демагогически восстанавливает ахейские народные массы против верховного вождя. Более того, он делает из этого преступный вывод — конкретный призыв к дезертирству:
Слабое, робкое племя, ахеянки мы, не ахейцы!
В домы свои отплывем, а его мы оставим под Троей,
Здесь насыщаться чужими наградами; пусть он узнает, Служим ли помощью в брани и мы для него иль не служим
(II, 235-238).
Усмирил этого народного витию безупречный воин, божественный Одиссей. Устремившись к этому подонку, он воскликнул:
Смолкни, Терсит, и не смей ты один скиптроносцев порочить. Смертного боле презренного, нежели ты, я уверен,
Нет меж ахеян, с сынами Атрея под Трою пришедших. Имени наших царей не вращай ты в устах, велереча!
Их не дерзай порицать, ни речей уловлять о возврате!..
Ты, безрассудный, Атрида, вождя и владыку народов,
Сидя, злословишь, что слишком ему аргивяне герои Много дают, и обиды царю произносишь на сонме!
(11,247-251,254-256)
Одиссей пригрозил Ферситу, что ежели тот продолжит свои безрассудные речи, то Одиссей не будет Одиссеем,
Если, схвативши тебя не сорву я твоих одеяний,
Хлены с рамен и хитона, и даже что стыд покрывает,