Спустя два дня ко мне пришел человек с характерной щетиной на лице. Это был доктор Рональд Надель, возглавлявший клинику дерматологических и инфекционных заболеваний. Он искал способного санитара для совместной работы. Надель знал о выдвинутых против меня обвинениях, и это его явно забавляло. Он мне сразу понравился, и я принял его предложение, отчасти из-за моего интереса к этой области медицины и опыта работы с инфекционными заболеваниями, и отчасти из-за представившейся возможности покинуть отделение интенсивной терапии и избежать гауптвахты.
Как только я приступил к работе в клинике, жизнь наладилась. Рон Надель был замечательным наставником, и он любил учить не меньше, чем я – учиться. Вскоре он уже доверял мне самостоятельно оперировать, пока сам занимался другими больными. Он понимал, что при возникновении непредвиденных обстоятельств я не стану что-либо делать, не посоветовавшись с ним или другими коллегами. Каждый день мы принимали по две сотни пациентов, и даже больше. Приходилось иметь дело с самыми разными болезнями, от малярии и инфекционного дерматоза до опухолей и венерических болезней, – во Вьетнаме была практически эпидемия этих заболеваний. Вдоль всего шоссе № 1, начиная от Дананга, стояли лачуги, в которых размещались бордели. Проституция стала подлинной индустрией, в ней трудились целая армия женщин и даже маленькие дети. Причина была проста – разорение крестьян. Есть-то ведь что-то надо! Хижины-бордели были пропитаны смесью кислотного рока, дыма, наркотиков, пива и острого соуса «нхок мам» из подгнившей рыбы.
А еще проститутки собирались в шумных барах с красноречивыми названиями «Давай-давай» или «Киска». Чтобы провести время с девушками в баре, сначала нужно было заказать так называемый «сайгонский чай» – специально подкрашенную воду, но секс после вечеринки оплачивался дополнительно. Сутенеры зазывали, выкрикивая: «Хочешь трах-трах?» или «Хочешь мою сестричку?» Я всегда отвечал «нет». Поработав санитаром, подлечивающим наших ребят после посещения борделей, я не мог заставить себя сказать «да» и был вынужден довольно долго обходиться без секса.
Число несчастных, подхвативших сифилис и гонорею, с каждым днем увеличивалось. Для диагностики сифилиса я просил морпеха спустить штаны, и в перчатках выдавливал гной из ранки на предметное стекло микроскопа. В микроскоп можно было увидеть целую вселенную из микроорганизмов, вызывающих венерические заболевания, прежде всего спиралевидные бактерии Treponema palladium (бледная спирохета). 30 лет спустя, выбирая объекты для декодирования, я поставил спирохету на одно из первых мест, поскольку хорошо знал о вреде, который она нанесла человечеству за всю его историю. У меня есть собственные отношения с этой бактерией – в 2002 году я был удостоен в Германии медали имени Пауля Эрлиха[4], отца современной химиотерапии, который первым предложил эффективный способ лечения сифилиса.
Из всех дней недели я больше всего любил среду. В этот день мы занимались лечением детей в местном приюте для сирот. Мы с Роном загружали в джип медицинское оборудование, лекарства и ехали в соседнюю деревню, где располагался детский приют. Вьетконговцы часто просачивались вглубь контролируемой морпехами территории, но хотя на окраине Дананга время от времени убивали американцев, нас не трогали – знали, что мы исполняем гуманитарную миссию. Переводчиком у нас была медсестра, вьетнамская девушка по прозвищу Бик, католичка из Северного Вьетнама, бежавшая на юг после краха французской колониальной системы в 1954 году. (Католики воевали тогда на стороне французов, надеясь получить некоторую автономию.) Она одинаково презирала всех – и американцев, и вьетнамцев.
Обычно я давал подробные инструкции, как принимать то или иное лекарство, и просил ее все объяснить пациенту, а она вместо перевода бормотала что-то невразумительное, зато в других случаях могла трепаться часами. Мы имели дело со всем что угодно, – от беременности до сыпи и укусов насекомыми, хотя иногда попадались серьезные раны и переломы. Но от войны никуда не деться: обнаружив, что выданные нами лекарства попадают из приюта прямо в руки вьетконговцев, мы перешли от таблеток к инъекциям.
4
Медаль Европейской академии естественных наук имени Пауля Эрлиха «За особые достижения в профилактической и социальной медицине».