Гоголь работал над «Гетьманом» в 1830–1833 годах, но затем увлекся «Тарасом Бульбой». Да и цензурные трудности, возникшие при публикации отрывков из романа, не вдохновляли на продолжение работы над большим произведением. Первоначально фрагмент «Кровавый бандурист» предназначался для публикации во втором томе «Библиотеки для чтения» за 1834 год. На рукописи сохранилась дата «1832» и подпись «Гоголь». Однако публикации воспротивился один из соредакторов «Библиотеки для чтения» Николай Иванович Греч (1787–1867). 20 февраля 1834 года он писал цензору А. В. Никитенко: «… Сделайте милость, не позволяйте печатать в «Библиотеке для чтения» статьи «Кровавый бандурист». Эта гнусная картина противна всем цензурным уставам в мире. Мы негодуем на французскую литературу, а сами начинаем писать еще хуже. В звании редактора я исключил статью, но на меня нападают целою ватагою, утверждая, что я это делаю из зависти к таланту г. Гоголя. Помогите Вы, почтеннейший, и попросите помощи князя Михаила Александровича (Дондукова-Корсакова, председателя Петербургского цензурного комитета. – Б. С.). Все отцы семейства к вам взывают: не позволяйте гнусных картин хотя в «Библиотеке». В целом романе пусть читают! Извините меня, что я вмешиваюсь в дело, которое касается меня не прямо. Цензура вольна делать что угодно, но я счел обязанностию обратить Ваше внимание на сей важный предмет…»
А. В. Никитенко исполнил просьбу Н. И. Греча. 27 февраля 1834 года он дал следующий отзыв («мнение») на «Кровавого бандуриста»: «Прочитав статью… я нашел в ней как многие выражения, так и самый предмет, в нравственном смысле, неприличными. Это картина страданий и унижения человеческого, написанная совершенно в духе новейшей французской школы, отвратительная, возбуждающая не сострадание и даже не ужас эстетический, а просто омерзение. Посему, имея в виду распоряжение высшего начальства о воспрещении новейших французских романов и повестей (имеется в виду циркуляр от 27 июня 1832 года, где утверждалось, что эти романы, «содержа в себе предпочтительно изображения слабой стороны человеческой натуры, нравственного безобразия, необузданности страстей, сильных пороков и преступлений… должны действовать на читателей… ко вреду морального чувства и религиозных понятий». – Б. С.), я тем менее могу согласиться на пропуск русского сочинения, написанного в их тоне».
Действие «Гетьмана», судя по сохранившимся фрагментам, в большей степени соответствовало историческим реалиям, чем действие «Тараса Бульбы». События романа можно отнести к первой половине XVII века, ко времени гетмана запорожских казаков Якова Остраницы, одного из героев романа. Он был вождем антипольского казацкого восстания 1638 года. Существуют две версии его смерти. Согласно «Истории Русов», будто бы написанной архиепископом Белоруссии Георгием Конисским (о ней мы подробнее поговорим дальше), Остраница, нанеся полякам несколько поражений, заключил с ними «вечный мир», сложил с себя гетманскую власть и удалился на богомолье в Канев. Там он будто бы был предательски схвачен поляками и казнен в Варшаве. Эта версия, исторически абсолютно недостоверная, отражена в «Тарасе Бульбе», где имя Остраницы возникает в самом конце повествования: «Немного времени спустя после вероломного поступка под Каневым голова гетьмана вздернута была на кол вместе со многими сановниками». Но рассказ «Истории Русов» внушает большие сомнения. Почему вдруг после удачной войны с поляками Остраница отрекся от гетманства? Как поляки после тяжелых поражений смогли беспрепятственно добраться до Канева – города в глубине на казацкой территории? Истинной является другая версия смерти Остраницы, изложенная в русских и украинских летописях. Согласно этой версии, гетман был разбит поляками у местечка Жовнин и после этого бежал с остатками своей армии на территорию Московской Руси – в так называемую Слободскую Украину, под защиту царских войск. Он поселился на Чугуевом городище (ныне город Чугуев Харьковской области Украины). Здесь три года спустя, в 1641 году, он был убит в стычке со своими казаками. В «Гетьмане» Гоголь следовал именно этой версии. В тексте упоминается местечко Лукомье (Лукомль), расположенное рядом с Жовнином, где произошла решающая битва казаков с поляками. Но в романе бежавший в Слободскую Украину Остраница остается в живых и в 1645 году (эта дата присутствует в третьем фрагменте «Гетьмана») инкогнито возвращается на Украину. Вместе с тем в начале «Кровавого бандуриста» фигурирует дата 1543 год, вообще не имеющая никакого отношения к историческому Остранице. Не исключено, что Гоголь собирался в «Гетьмане», как и в «Тарасе Бульбе», перенести действие в некое условное время, где сочетались бы приметы и XVI, и XVII веков, или дать «Кровавого бандуриста» в качестве вставной новеллы, переносящей действие в еще более отдаленное прошлое. Не исключено, отказ от продолжения «Гетьмана» как раз и был связан с тем обстоятельством, что реально существовавшего Остраницу трудно было поместить в условное литературное время, в отличие от созданного гоголевской фантазией запорожского полковника Тараса Бульбы.