Ингрейв вынул зеркальце из кармана. Впрочем, застрелить через него патлатого не получилось. То ли потому, что Хэнк был мертв. То ли потому, что из подчиненного мира такой фокус не работал. Ничего, он до этого ублюдка еще доберется.
– Господин Ричи? – раздался голос от входной двери.
Ингрейв выскользнул из уборной комнаты и на цыпочках пробрался в кабинет. Трупы доминантов-охранников лежали в живописных позах. Микки, Лу, Джузи. С вами было приятно иметь дело.
– Да! – крикнул Ингрейв, встав слева от двери.
– Вы в порядке?
– Что?
– Люди слышали стрельбу.
Детектив, выглянув, поймал за бордовую жилетку гостиничного боя, мальчишку лет четырнадцати.
– Вы не… – успел произнести тот прежде, чем Ингрейв зажал рот ему ладонью.
– Тише, тише, – он втянул боя в номер и поводил пистолетом у него перед носом. – Где остальные?
– Кто? – сквозь пальцы спросил мальчишка, тараща на детектива глаза.
– Охранники, люди, двойники.
– Там.
– Где – там?
– Там, дальше стоят, – сказал мальчишка. – В нише за лифтом.
Ингрейв повернул его к себе спиной и подтолкнул вперед, вынуждая шагнуть в коридор.
– Иди, – он, присев, спрятался за боем. – Чего же они стоят?
– Боятся.
– Меня?
– Вообще.
– Вот как.
Они медленно побрели к лифту. Рука Ингрейва с пистолетом прорастала у мальчишки из-под мышки.
– Эй! – крикнул детектив, останавливаясь. – Выходите все, оружие на пол!
С мальчишкой, как прикрытием, и одним стволом предложение выглядело чистым нахальством. В здравом уме никто бы на это не пошел. Но Ингрейв был доминант, а собравшиеся – отражениями тех, кто прибежал на звуки стрельбы в том мире.
И, конечно, рассинхрон внес смятение в зеркальные души, лишив их дублирующих функций. Они вышли к Ингрейву все: горничная, официант, подсобный рабочий и три охранника с нижних этажей, в том числе и патлатый с «винчестером».
28.
– Оружие, – сказал Ингрейв.
Дробовик и два пистолета упали на ковровую дорожку.
– Ты! – указал детектив на патлатого. – Иди сюда.
Гостиничный бой был им отпущен, и встал в ряд вместе с остальными.
– А господин Ричи… – начал было кто-то.
– Умер, – сказал Ингрейв. – И сюда не вернется.
Патлатого он сначала хотел убить, но когда тот, утирая насморочный нос, встал рядом, передумал. Вид у патлатого был заискивающий, а костюм – дрянной.
– Зеркала еще где-то есть?
– Внизу.
– В номерах?
– Нет-нет! – замотали головами все. – Только внизу, в холле.
С одной стороны это было хорошо. С другой...
– Хотите свободы? – спросил их Ингрейв.
Физиономии у большинства сделались пустыми, а патлатый нахмурился. Только у мальчишки восторженно приоткрылся рот.
– Не хотите? – снова спросил Ингрейв.
– Сэр, мы отражения, – сказала горничная.
– Мы не знаем, – добавил официант.
– Мы работали на господина Ричи, – сказал один из охранников.
– А мне, – сказал Ингрейв, – господин Ричи умудрился подать хорошую идею. Перед смертью, правда, но это не умаляет ее величия. Я думаю подарить вам самостоятельность.
– Но мы…
Детектив жестом остановил возражения.
– Посмотрите на себя, – сказал он. – Вы чувствуете связь со своими доминантами? Я здесь – в единственном числе. Я – воплощенный рассинхрон. И, думается, ваши любимые доминанты сейчас заняты совсем другими делами.
Собравшиеся переглянулись. Горничная прижала руки к животу. Мальчишка подпрыгнул.
– Сэр...
– Я предлагаю вам освобождение, – сказал Ингрейв. – Зовите меня Ингрейв. Хэмилтон Ингрейв. Кстати, можете разобрать свое оружие.
Охранники, помедлив, вооружились. Патлатый, подобрав ружье, посмотрел детективу в глаза.
– А самостоятельность, она по-настоящему?
– Там, где я, – да, – сказал Ингрейв.
– Значит, мы зависим от вас?
– А что лучше? От меня – и делаешь, что хочешь, или от своего доминанта – и повторяешь за ним?
– Господин Ингрейв, мы никогда раньше…
– А я согласен! – сказал мальчишка.