Возвращаясь домой, девочка подумала, что давно уже на улицах города не видела, ни кошки, ни собаки. Зато все больше стало появляться людей сначала с колясками, а теперь с саночками. Каждый из них везет что-то длинное, завернутое в полотно. Чаще всего они двигались в сторону кладбища. Еще страшнее встретить машину, из которой беспорядочно торчат руки и ноги умерших людей. Машина подскакивает на ухабах и такое впечатление, что покойники весело машут руками и ногами, исполняя дикий танец смерти.
13 ноября норма хлеба для детей стала 150 грамм. Марина Сергеевна с тоской смотрела на исхудавшую дочь.
- Ты главное съедай порцию как можно медленнее. Ни в коем случаи не спеши. И воды много не пей – от нее опухаешь.
- Хорошо, - коротко согласилась Сашка.
Сил разговаривать у нее не было.
Кольцо блокады сужалось. 20 ноября норма хлеба для детей, служащих и иждивенцев стала 125 грамм. Резко возросло количество умерших от истощения. Вслед за собаками, исчезли голуби и даже воробьи.
Теперь Сашка чуть оживает только во время прима пищи. За день это два раза – утром и вечером. Карточки по жирам в ноябре не отоваривались, но два раза в день она варит суп. Кроме хлеба в суп добавляют столярный клей. Тетя Люся принесла его с работы, это большой дефицит, расходовать для супа его надо крайне экономно. В суп добавлялось несколько ложечек льняного масла, полученного из строительной олифы. Дома для очистки олифы не было нужных реагентов, и Марина Сергеевна раз в неделю брала с собой на работу двухсотграммовую бутылочку олифы, чтобы вечером принести сто пятьдесят грамм очищенного льняного масла. Если прибавить к этой смеси чуть уксуса, лавровый лист и горчичного порошка, то вполне съедобно.
Но чтобы варить суп, нужна вода. Водопровод в доме не работает, нужно ходить и набирать воду в Неве. Так добывают воду большинство ленинградцев, склоны скользкие, артобстрелы, бомбежки – не всем с водой удается добраться до дома. Но Кондрашовым повезло - заработала уличная колонка, которая в соседнем дворе. Говорят, что эта колонка работает потому, что рядом фабрика и туда качают воду насосами прямо из Невы. Насосы эти установлены на вмерзших в речной лед двух подводных лодках. Каждый день Сашка собирается сходить на Неву и посмотреть на эти подводные лодки, но не получается. После того как отстоишь очередь и ведро наполнится водой, сил с трудом хватает, чтобы дойти до дома. Самый большой подвиг это поднять ведро не расплескав наверх. Поднять по обледеневшим ступенькам, осторожно чтобы не споткнуться. Тем более, что несешь два ведра. Почему два? Одно с водой, а второе для нечистот. Канализация тоже не работает. Когда идешь за водой – берешь с собой и ведро с нечистотами. Все вываливается прямо во дворе. Идешь за водой, а пустое помойное ведро дожидается тебя во дворе. И вот когда все доставлено в квартиру, можно полчаса отдохнуть. Как? Просто рухнув в одежде на кровать.
Сегодня холодно, но солнечно. После похода за водой Сашка пролежала на кровати два часа. После этого собралась с силами, положила в буржуйку три паркетины, выдранных в соседней комнате и с сожалением оторвав несколько страниц из некогда любимой книги, разожгла огонь. Сашка успела немного согреться и вдруг стук в дверь.
- Кто там?
- Саша открой, - пролепетал тоненький голосок.
- Кто это?
- Я Вадик.
Да действительно в одной из комнат коммуналки живет мальчик Вадик. Он младше Сашки, приехал сюда летом, они почти не общаются. Лишь изредка сталкиваются в хитросплетениях коридоров коммунальной квартиры. Но с тех пор как перестала работать канализация и каждый сам себе готовит еду в комнате, встречи стали еще реже. Тем более, что Вадика мама, обычно, отводит его на целый день в какой-то интернат. Он частенько там и ночует.
- Что надо? Я занята.
- Саша, открой, очень надо.
«Может быть, у него умерла мама? Такое здесь бывает. Возможно, именно поэтому он теперь дома?» - такие мысли лениво проносятся в Санькиной голове, пока она отпирает дверь.
- Ну и чего ты пришел? – нарочито грубо говорит она маленькому пацану, который и не пацан теперь, а больше напоминает сморщенного старичка.
- Пойдем, пойдем со мной, я тебе покажу.
«Точно. Мать у него умерла. Но телефон не работает, все равно надо будем маму с теткой дожидаться» - думает Санька, нехотя направляясь за маленьким старичком.
Но нет, они, не останавливаясь у двери комнаты Вадика, направляются на кухню.