Гуляка: Что тебя так расстроило, бей? Ты не получил займа или получил, а деньги у тебя украли?
Омда: Не все, но половину.
Торговец (с ужасом) и гуляка (вытаращив глаза): Как это произошло?
Омда: Мы пошли с этим человеком в контору его компаньона. Там он меня усадил, написал чек, и я поставил на нем свою печать. Потом он уединился со своим компаньоном, и они что-то обсуждали и спорили. Маклер вернулся ко мне угрюмый и сказал, что дело осложнилось, он де приложил все усилия, чтобы убедить компаньона выдать мне кредит, но тот так и не согласился. Он выразил мне свое глубокое сожаление и попросил потерпеть несколько дней, пока трудный момент не пройдет и дела не наладятся. Я объяснил ему, что очень нуждаюсь в деньгах и не могу ждать. Хотел уже вернуться к вам, чтобы вы подсказали мне другой выход из положения, но тут ко мне подошел его компаньон и сказал: «Одному Богу известно, как мне не хочется огорчать тебя своим отказом, но ты сам знаешь, какие трудности переживает страна в этом году — и в торговле застой, и разлив Нила низкий, и хлопковый червь напал, и биржевые спекулянты расплодились, и чума с холерой появились. Клянусь тебе честью, совестью и собственными детьми, в моей кассе сейчас всего четыреста фунтов, это гарантийный вклад наших родственников на имя мальчика-сироты, мы инвестируем его, но очень осторожно и аккуратно. Я храню и берегу его больше, чем собственные деньги. Однако после долгих размышлений я решился доверить его тебе в знак уважения к твоей личности и к твоему положению. Это будет первая важная услуга, которую мы тебе оказываем». Я поспешил согласиться и выразил ему свою признательность и благодарность. Он вытащил мешочек с золотыми монетами, взвесил его содержимое и вручил мне. Я пересчитал деньги — ровно четыреста фунтов — и положил мешочек в карман. Попросил его переписать чек, в котором была указана сумма на сто фунтов большая. Он замешкался с ответом, а потом заявил, что разница останется у него, часть ее пойдет на проценты сироте, а остальное — на оплату судебных издержек, на пошлины и гонорары адвокатам в случае, если я, не дай Бог, не верну долг в назначенный срок, что сегодня так часто случается. Я испугался, от денег отказался и потребовал от него немедленно возвратить мой чек. Мои слова он пропустил мимо ушей и занялся с другими пришедшими к нему клиентами. Я сидел как на угольях, а когда пытался заговорить с ним, он презрительно отворачивался. Я стал разыскивать его компаньона-маклера, но не нашел и следа его ни в самой конторе, ни рядом с ней. Тут я разозлился, не сдержался, накинулся на владельца конторы и схватил его за шиворот, требуя вернуть чек. Он сразу смягчился, залебезил, и я ослабил хватку. Он сказал, что готов вернуть чек, но для этого требуется присутствие компаньона, так как чек был написан при нем, и он должен быть уведомлен о возврате чека. Значит, я должен ожидать его возвращения. В то время, как мы препирались, вошел господин ‛Умар-бей, зять нашего губернатора. При виде его я смутился и устыдился того, что он услышит нашу перебранку, узнает, в каком положении я очутился, и я уроню себя в его глазах и в глазах его родственника. Я приветствовал его, и он ответил мне любезно и уважительно. Негодяй владелец конторы сразу сообразил, что к чему, и быстренько рассказал господину бею все произошедшее, разумеется, на свой лад и попросил его рассудить нас. Господин бей сказал ему: «Не пристало тебе спорить с господином омдой, я знаю его как одного из самых достойных людей провинции, которой управляет мой тесть, как человека безупречного поведения и очень богатого». Затем обернулся ко мне и сказал: «Недостойно тебя ссориться с господином хавагой, он известен своей честностью и порядочностью. Если все упирается в сто фунтов, которые он оставил себе на судебные расходы, то я не сомневаюсь, что он вернет их тебе полностью после уплаты долга в срок. А ты, слава Аллаху, настолько богат, что уж, конечно, не задержишься с платежом. Если ты раньше не имел дел с хавагой и не успел убедиться в его честности и верности слову, то я готов поручиться за него». Обложенный со всех сторон, я был вынужден сдаться и подчиниться. Взял деньги, попрощался с господином беем, а выходя, сказал ему: «Не подумайте, господин мой, что занимать деньги меня вынудила нужда. Слава Аллаху, дела идут хорошо, и Отец Небесный щедр на милости, это хорошо известно вашему тестю, господину губернатору. Но во время пребывания в столице мне подвернулся случай, которого я не мог упустить: один уважаемый человек продает землю и сегодня вечером хочет получить задаток, он не может ждать, пока я привезу ему деньги из деревни. Поэтому я и был вынужден прибегнуть к кредиту». Господин бей пожелал мне удачи и благословения Аллаха во всех делах и велел передать привет господину губернатору. Я ушел и оставил его в конторе хаваги. И вот я перед вами, а в руках у меня из семисот пятидесяти фунтов всего четыреста. Поэтому я и говорю, что у меня украли не все деньги, а лишь половину.