Говорил Иса ибн Хишам: Прозвенел звонок и публика вернулась на свои места. Шум и крики в зале усилились. Одному из зрителей выпитое ударило в голову, и он вознамерился выступить в роли проповедника, стал нести какую-то околесицу и наконец свалился на пол, в лужу собственной блевотины. Занавес поднялся, открыв поляну в лесу, по которой прогуливался молодой человек, напевая песню, похожую на призыв муэдзина к молитве. За ним брела его возлюбленная, оглядываясь по сторонам и спотыкаясь. Внезапно он прекратил петь и раздраженно, с обидой обратился к зрителям, требуя от них замолчать и слушать его пение. Снова запел и взял любимую за руку, предлагая ей бежать. В этот момент появляется ее отец и встает между влюбленными. Молодой человек наносит ему удар саблей, и отец падает замертво. К нему сбегаются родственники. Молодой человек сражается с ними и обращает их в бегство. Девушка падает в обморок. Ее возлюбленный в слезах падает к ее ногам. На этом занавес опускается, действие заканчивается. Зрители вновь отправляются пить и курить. Мы следуем за ними и усаживаемся в углу буфета. Видим за соседним столиком омду, его двоих друзей и девицу — перед ними бутылка вина и полные до краев бокалы. Внезапно перед ними останавливается какой-то человек с хмурым лицом и грубо говорит женщине: «Думаешь, если ты сбежала и не пришла в назначенный срок, тебе удастся скрыться от меня и не уплатить то, что мне причитается? Я разыскиваю тебя с самого утра, меня уже ноги не держат. Но, слава Аллаху, я тебя нашел, и не уйду отсюда, пока не получу с тебя должок. Или верни мне драгоценности, которыми ты щеголяешь перед своими любовниками и дружками». Он протянул руку к ожерелью на ее груди. Его остановил гуляка, сказав: «Сейчас не время и не место требовать уплаты, обращайся в суд». Но мужчина не отказался от своего намерения. «Я не стану, — сказал он, — отстаивать свои права в судах, мои деньги, вот они — на ее груди». И снова протянул руку. Женщина крепко ухватилась за ожерелье и склонилась к омде, умоляя его о защите. Омда пришел в ярость и решительно оттолкнул от нее ювелира. Тогда тот сказал: «Если ты, господин омда, принимаешь так близко к сердцу просьбу твоей подружки, то не отталкивай меня, а прояви свое благородство — заплати сам». Омда поинтересовался стоимостью ожерелья. Женщина сказала, что оно не дороже двадцати фунтов. Омда немедленно отдал ювелиру деньги и потребовал с него расписку в получении. Затем подал ее женщине одной рукой, а бокал с вином — другой. В знак признательности и благодарности она поцеловала край бокала, а ювелир ушел, блестя глазами и растянув рот в улыбке до ушей. Они снова принялись пить и беседовать. Омда предложил пойти куда-нибудь в другое место, лучше всего домой, к женщине, и попросил гуляку устроить им посиделки на крыше дома, при свете луны. Они углубились в обсуждение этого плана и вдруг увидели перед собой хозяина кабаре, в котором работает женщина, уперев руки в бока, он закричал: «Так вот что это за болезнь, из-за которой ты отказалась сегодня работать, а здесь, значит, больница, где ты лечишься? Очевидно, господин омда самый искусный врач наших дней?» Он схватил ее за руку и хотел увести с собой, чтобы она немедленно вернулась в кабаре и танцевала там. Омда удержал ее за платье и сказал хозяину: «Что за наглость являться сюда после того, как ты взял с нее десять фунтов и согласился освободить ее на сегодняшний вечер?» Хозяин возразил: «Если она взяла у тебя эти деньги, чтобы заплатить мне, то она солгала и оставила их себе. Либо верни их мне и обещай не встречаться с этой женщиной нигде, кроме моего заведения, либо я подам на тебя в суд и потребую возмещения убытков, на которое не хватит доходов со всех твоих земель». Оба разгорячились и вошли в раж. Тут одна актриса из закончивших свое выступление и сидевших в буфете принялась звать полицию. Пришел полицейский и повел их всех в участок. Мы вышли следом за ними. Но паша дальше идти отказался и громко возмущался, говоря: «Я не пойду в участок ни жалобщиком, ни свидетелем, ни наблюдателем, ни следователем, через все это я уже прошел, хватит с меня того, что я узнал об их делах, явных и тайных. У меня тошно на душе и болит голова. Пошли домой, нам отдохнуть пора, нагляделись мы довольно развлечений запретно-дозволенных». Я с охотой ему подчинился и, о следующей встрече условившись, с другом простился.