Омда: Что касается этой толпы, то с твоей ловкостью и проворством ты сумеешь нас сквозь нее провести, а насчет трат не беспокойся, дирхемы у нас имеются.
Торговец: После этих слов я не сомневаюсь, что удача нам обеспечена, и встреча с нею увенчает наш вечер.
Говорил Иса ибн Хишам: Гуляка подозвал слугу танцовщицы и собирался уже дать ему денег, торговец тоже раскрыл кошелек, но омда удержал их и заплатил сам. Гуляка наклонился к уху слуги и долго ему что-то шептал. Слуга ушел и вернулся со своей госпожой, которая немилосердно жеманилась и строила из себя недотрогу, скрывая под маской неприступности готовность на все услуги. Она приветствовала всех нас, одарила улыбкой гуляку, села возле него и спросила, что произошло вчера после того, как она покинула компанию. Он прервал ее слова громким хохотом и познакомил ее с омдой, расписав его достоинства и его высокое положение. Танцовщица любезно с ним заговорила, и омда не раз прикладывал руку к голове в знак благодарности. Она заметила, как ослепительно сверкает перстень на его пальце, взяла его руку в свою и потянула к себе. Омда растаял и возликовал, думая, что она прониклась к нему любовью. Он лишь непрерывного хлопанья пробок пугался, поскольку гарсон, опорожнив четыре бутылки, немедленно с четырьмя полными возвращался. Наконец и торговец ужаснулся и к гуляке обернулся спросить, как им дальше быть. Гуляка его успокоил, страхи его рассеял, и тот снова бокал в руку взял и пить продолжал. Одновременно он с женщиной шутил и флиртовал и шампанского ей подливал. Омда в блаженном состоянии пребывал, от страстной любви он совсем голову потерял. Гуляка же веселился от души и, едва один бокал осушив, за другим тянуться спешил. А распутница свои козни плела и гарсону твердила: «Еще принеси!» Омда извлек из кармана часы, но, разговором отвлеченный, взглянуть на них не успел, как женщина их схватила, на циферблат посмотрела и сказала: «Пришло время расстаться, пора мне с вами прощаться». Омда стал сокрушаться, вздыхать и ее умолять милость ему великую оказать — провести с ним время в другом месте. Она улыбнулась ему в знак согласия, хлопнула гуляку веером по щеке и покинула их, чтобы с хозяином заведения договориться. Публика начала расходиться, и гарсоны засуетились, стулья убирая и двери закрывая. Остались в помещении лишь те, кто от распутницы обещание получил: любящий ее судья, молодой наследник материнского состояния, молодящийся старик и омда, подзуживаемый торговцем и гулякой. Им долго пришлось ожидать, пока они не сообразили, что коварная их обманула, и один за другим, расстроенные и удрученные, к выходу потянулись. Один лишь омда, страстью и вином опьяненный, упорно ждал и уходить никак не желал.
Омда отправился искать женщину к хозяину заведения, он шел спотыкаясь и путаясь в полах своей абайи. Найдя ее, напомнил о ее обещании. Она от него отвернулась, но он настаивал, она не поддавалась, он вынул из кармана кошелек и выложил на ладонь все его содержимое. Она оставалась неумолимой, он пришел в неистовство и бросился на нее. Она отпихнула его ногой, он упал и все содержимое кошелька рассыпалось по полу. Гуляка кинулся подбирать деньги, хозяин ему усердно помогал. Омда же встал, ухватил женщину за косы и потянул к себе. Она его ругала и проклинала, за хозяина уцепилась, а омда продолжал тянуть изо всех сил. И тут парик у нее с головы соскочил — косы фальшивыми оказались и в руках у омды остались. Женщина закричала, на помощь призывая. Из дальнего угла выскочил какой-то громила ужасного вида, в рваной одежде, в грязной чалме и с большой палкой в руке. Он кинулся на омду и стал лупить его палкой, омда отбивался, размахивая косами. Торговец стал их разнимать и спросил громилу, какое ему до всего этого дело. Тот ответил, что он муж этой женщины, что он жену свою защитит и соперника не пощадит. Торговец хотел спасти омду от смерти, но гуляка посоветовал ему отступиться, сказав, что этот громила служит здесь вышибалой и сопротивляться ему равносильно погибели, он стоит над законом и не несет наказания за свои «деяния». Как только омда услышал эти слова, он призвал на подмогу гуляку. Гуляка поговорил с «мужем», потом с «женой», а затем с хозяином, и конфликт был исчерпан: сошлись на том, что омда оставит хозяину все подобранные тем с пола деньги в качестве возмещения женщине за потерю кос и за нанесенное ей оскорбление. После чего хозяин позвал гарсона, занятого тушением ламп, и велел принести счет, просмотрел его и объявил омде.