| He was a man of personal ambition, not only to the marrow of his bones, but more fundamentally--to the last drop of his blood; but even in his ambitions he was petty and did not rely on himself, but was building his career on the chance favour flung him by his superiors. |
Это был карьерист не до мозга костей, а глубже, до последней капли крови, и притом карьерист мелкий, неуверенный в себе, строивший свою карьеру на одних лишь подачках. |
| For the sake of obtaining some foreign decoration, or for the sake of having his name mentioned in the newspapers as having been present at some special service in the company of other great personages, he was ready to submit to any kind of humiliation, to beg, to flatter, to promise. |
За какой-нибудь иностранный крестик или за то, чтобы в газетах напечатали, что он присутствовал на панихиде или на молебне вместе с прочими высокопоставленными особами, он готов был идти на какое угодно унижение, клянчить, льстить, обещать. |
| He flattered Orlov and Pekarsky from cowardice, because he thought they were powerful; he flattered Polya and me because we were in the service of a powerful man. |
Из трусости он льстил Орлову и Пекарскому, потому что считал их сильными людями, льстил Поле и мне, потому что мы служили у влиятельного человека. |
| Whenever I took off his fur coat he tittered and asked me: |
Всякий раз, когда я снимал с него шубу, он хихикал и спрашивал меня: |
| "Stepan, are you married?" and then unseemly vulgarities followed--by way of showing me special attention. |
"Степан, ты женат?" -- и затем следовали скабрёзные пошлости -- знак особого ко мне внимания. |
| Kukushkin flattered Orlov's weaknesses, humoured his corrupted and blase ways; to please him he affected malicious raillery and atheism, in his company criticised persons before whom in other places he would slavishly grovel. |
Кукушкин льстил слабостям Орлова, его испорченности, сытости; чтобы понравиться ему, он прикидывался злым насмешником и безбожником, критиковал вместе с ним тех, перед кем в другом месте рабски ханжил. |
| When at supper they talked of love and women, he pretended to be a subtle and perverse voluptuary. |
Когда за ужином говорили о женщинах и о любви, он прикидывался утонченным и изысканным развратником. |
| As a rule, one may say, Petersburg rakes are fond of talking of their abnormal tastes. |
Вообще, надо заметить, петербургские жуиры любят поговорить о своих необыкновенных вкусах. |
| Some young actual civil councillor is perfectly satisfied with the embraces of his cook or of some unhappy street-walker on the Nevsky Prospect, but to listen to him you would think he was contaminated by all the vices of East and West combined, that he was an honourary member of a dozen iniquitous secret societies and was already marked by the police. |
Иной действительный статский советник из молодых превосходно довольствуется ласками своей кухарки или какой-нибудь несчастной, гуляющей по Невскому, но послушать его, так он заражен всеми пороками Востока и Запада, состоит почетным членом целого десятка тайных предосудительных обществ и уже на замечании у полиции. |
| Kukushkin lied about himself in an unconscionable way, and they did not exactly disbelieve him, but paid little heed to his incredible stories. |
Кукушкин врал про себя бессовестно, и ему не то чтобы не верили, а как-то мимо ушей пропускали все его небылицы. |
| The third guest was Gruzin, the son of a worthy and learned general; a man of Orlov's age, with long hair, short-sighted eyes, and gold spectacles. |
Третий гость -- Грузин, сын почтенного ученого генерала, ровесник Орлова, длинноволосый и подслеповатый блондин, в золотых очках. |
| I remember his long white fingers, that looked like a pianist's; and, indeed, there was something of a musician, of a virtuoso, about his whole figure. |
Мне припоминаются его длинные, бледные пальцы, как у пианиста; да и во всей его фигуре было что-то музыкантское, виртуозное. |
| The first violins in orchestras look just like that. |
Такие фигуры в оркестрах играют первую скрипку. |
| He used to cough, suffered from migraine, and seemed invalidish and delicate. |
Он кашлял и страдал мигренью, вообще казался болезненным и слабеньким. |
| Probably at home he was dressed and undressed like a baby. |
Вероятно, дома его раздевали и одевали, как ребенка. |
| He had finished at the College of Jurisprudence, and had at first served in the Department of Justice, then he was transferred to the Senate; he left that, and through patronage had received a post in the Department of Crown Estates, and had soon afterwards given that up. |
Он кончил в училище правоведения и служил сначала по судебному ведомству, потом перевели его в сенат, отсюда он ушел и по протекции получил место в министерстве государственных имуществ и скоро опять ушел. |
| In my time he was serving in Orlov's department; he was his head-clerk, but he said that he should soon exchange into the Department of Justice again. |
В мое время он служил в отделении Орлова, был у него столоначальником, но поговаривал, что скоро перейдет опять в судебное ведомство. |