Пайкок спросил, как Эйлина. Я ответил, что она переутомлена и ей предписан отдых.
— Да ведь Моника еще в «Черном быке» обратила внимание, что выгладит она болезненно, — покивал Пайкок. — Остается только удивляться, как мы все еще держимся: чего только не наваливают сейчас на учителей.
Опять четверг. Семинар. Идти не хотелось, но замены я не подыскал и Нунэна не предупредил, может, тот нашел бы кого. Присутствовало всего‑то человек двенадцать. Непонятно почему: вечер теплый, дождя нет и по телевизору ничего сверхвыдающегося. Зато мне меньше суетиться с извинениями: не прочитал‑де работу, которая была намечена к обсуждению. Не пришел Лейзенби, но преданный Джек сидел на месте, и я слегка удивился, когда в аудиторию вошла Юнис — минуты через три после того, как все расселись и я приступил к занятию. Промычав извинение, она уселась. Ее присутствие сбило меня с ритма. Смутное чувство превосходства, с каким я относился к ней прежде, растаяло: слишком много стало ей про меня известно.
Я сымпровизировал групповое упражнение, выстраивая через вопросы, обсуждение и дополнения эскиз портретов трех персонажей — возраст, занятие, среду обитания, расцвечивая их по мере того, как слушатели подкидывали уточняющие детали о личности, вероятных конфликтах. Все сведения я записывал на доске, меняя их, когда постепенно всплывали несообразности и множились подробности.
— Ну, — наконец прервался я. — Думаю, на этом можно остановиться.
— Но рассказа еще нет, — указала миссис Бразертон.
— Да, сюжета нет, — признал я. — Однако, я считаю, неверно связывать сюжетом сырой сиюминутный материал. Что мне хочется — возьмите этих персонажей и возможные сферы конфликтов как основу для рассказа. Рассказов получится несколько, ведь каждый из вас по — своему воспримет героев, на собственный лад разукрасит основополагающую ситуацию. К примеру, ваш рассказ, миссис Бразертон, разумеется, будет резко отличаться от того, который напишет Джек. А его рассказ опять же — от рассказа Юнис. Пожалуйста, не забывайте, что некоторая зыбкость вашего представления о персонажах только к лучшему на данной стадии. Это поможет вам сочинить объемные характеры, не марионеток, пляшущих по заданной схеме. Пока что у нас мертвые наброски. Ваша задача — вдохнуть в них жизнь: пусть люди ходят и разговаривают, общаются друг с другом, раскрываются через поступки. Желательно добиться, чтоб откололи какое лихое коленце. Удивитесь вы — удивится и читатель. И только станут выпуклей ваши герои. — Я осознал, что ненадолго развеялся от личных своих треволнений.
И Юнис и Джек после занятия замешкались.
— Ну как, — предложил я, — выпьем по одной через дорогу? — Мне хотелось поговорить с Юнис наедине, но не хотелось, чтобы у Джека сложилось впечатление, будто его спроваживают.
— Сегодня мне некогда, — отказался Джек. — Я только хотел узнать, как с пьесой.
— Передала ее одному приятелю, он режиссер в любительской труппе, — отозвалась Юнис. — Я думаю, он организует читку.
— Надеюсь, ты наказала ему хранить рукопись как зеницу ока.
— А как же! Обещал сообщить результат где‑то в следующий четверг.
— Ну, Джек, годится? — Сегодня мне было не до Джека.
Джек поугрюмел.
— А ему известно, что работа не завершена? Что предстоят еще доделки?
— Да ведь для того и читку затеваем.
Джек смотрел по — прежнему с сомнением. Я отвел парня в сторонку вразумить. Он согласился подождать дальнейшего хода событий.
— Как бы не окатили беднягу ледяным душем, а? — поделился я с Юнис, когда мы переходили дорогу в паб. Я предложил ее подвезти, она охотно согласилась. — Но сначала в паб, как я приглашал.
— Только б не взялся после читки корежить сюжет. Мне приятель сказал: слушать впервые свою пьесу, распределенную по ролям, — испытание оглушающее.
— Мне такое не грозит, — заметил я.
— Драма — не ваш жанр?
Я мялся. Я подразумевал, что у меня нет ни таланта, ни тяги сочинять пьесы, и снова подивился — с чего меня вечно тянет исповедоваться перед Юнис. Ведь и так уж чересчур раскрылся перед ней, подпустил к себе на опасно близкую дистанцию.
— На мой вкус, — небрежно проговорил я, — драма — занятие очень уж шаткое. Сначала сядь да сотвори стоящую пьеску, потом попробуй пробей постановку в театре, чтоб хоть худо — бедно поставили, уж не то что добротно да профессионально. Представляется маловероятным, чтобы после всех мытарств кто‑то рвался творить драматургию.
— А у Джека есть шансы, как считаете?