— Еще бы.
— Я имею в виду твои намерения.
— Я в ваших рассуждениях совсем заблудилась.
— Я имею в виду то, что ты узнала от ряда мужчин в отношении себя, необязательно норма для всех вообще мужчин и женщин.
— Выводы строятся на личном опыте.
— На что человек настраивается, с тем и сталкивается.
— Не знаю, не знаю. Лично я живу в надежде на сюрприз.
— Рад слышать. Не годится отказываться от иллюзий в столь молодом возрасте.
Я был вполне доволен собой. Хоть чуть — чуть подправил нарушенный между нами баланс. Но едва возникнув, самодовольство улетучилось. Я ведь мог и продолжить: «Но иллюзии все равно непременно исчезнут, а сюрпризы у жизни не все кряду радостные»,
Я допил пиво.
— Взять тебе еще?
Поставив сумочку на колени, Юнис раскрыла ее.
— Позвольте, теперь угощаю я.
— Нет, нет! Что ты!
— Да бросьте! Я девушка самостоятельная и в состоянии платить в очередь.
— Мне‑то пива больше не хочется. Разве только ты желаешь.
— Нет. Пойдемте тогда.
Мы разом встали. Я ушел за дверь, помеченную силуэтом в брюках. Когда я выходил, внезапно отлетела, стукнувшись об мою ногу, внутренняя дверь. Придержав ее, я отступил — «клетчая куртка». Парень прошел мимо без слова, не взглянув. Пока я томился у столика, поджидая Юнис, парень в черной куртке, приканчивая пиво, поджидал своего приятеля. Потом оба вышли не оглядываясь.
«Мини» я оставил в школьном дворе. Поблизости — мы встали у обочины, дожидаясь зеленого, — никого. Но вот позади, во дворе паба заурчал мотор, по нас полоснули фары: тронулась какая‑то машина. Мы уже дошли почти до середины дороги, когда эта машина устремилась с душераздирающим подвыванием, наращивая скорость, на нас. Схватив Юнис за руку, я рванулся, волоча девушку за собой, на другую сторону. Машина с ревом промчалась, все убыстряя бег.
— Бог ты мой!
— В упор неслись! — возмутилась Юнис. — Точно нас тут в помине нет!
— Или, напротив, слишком отчетливо видя, что мы есть, — возразил я. Сердце у меня прыгало. Я несколько раз глубоко вздохнул.
— По — вашему, они всерьез намеревались сбить нас?
— Нет, нет, — я уже приходил в себя. — Дурачились, мерзавцы. Решили, пусть‑ка эта парочка попрыгает,
— А почему возникло множественное число?
— В машине, мне показалось, сидели двое? Да сама подумай, какой водитель в одиночку учудит такое?
— Разве что он пьян или слеп. Или и пьян и слеп. Номер не заметили?
— Нет.
— На них надо жалобу подать.
— Ты в целости и сохранности?
— Да.
Юнис кипятилась, негодовала, но напугана не была ни капли. Она‑то восприняла происшествие как обычную хулиганскую выходку. Я отпер «мини» и впустил Юнис. Включив фары, обошел малолитражку, обследовал шины и только тогда влез сам.
— Что‑нибудь случилось?
— Нет, фары решил проверить.
Так, потихоньку превращаюсь в параноика, подумал я, запуская мотор.
Развернув машину, я выехал из каменных ворот.
— А вы, оказывается, впечатлительный. Вот уж не думала.
— Когда в тебя чуть не врезается машина на полном ходу, на любого подействует.
— Нет, вы вообще такой.
— Куда ж денешься. Все мы таковы, — согласился я. — Просто ближе познакомилась со мной. И кстати, раз уж зашла речь, вот у тебя хладнокровие — не прошибешь.
— О, и у меня выпадают паршивые минуты, — призналась она. — Но я стараюсь не замыкаться на фактах, изменить которые не в моей власти, а там, где можно, действую энергично.
Вот уж не метил сделать комплимент. Ровность Эйлины меня восхищает, я ее высоко ценю; но хладнокровие Юнис идет от ее холодности, мелкоты чувств и безоглядной сосредоточенности на себе. В ее стихах воспевались страсти, но, хотя поэтические образы впечатляли, за ними пряталось отсутствие подлинной теплоты. Нравится девушка мне, убеждал я себя, не больше прежнего. Она подарит наслаждение, подозревал я, как одолжение. Да и то, когда сама сочтет насущным. И чего я гроблю время на прикидки. Бонни девицу раскусил в момент.
За нами зависли фары. Давно или нет, я не заметил. Сбросил скорость. В появившийся просвет проскакивали, обгоняя нас, машины, но те фары не приближались.
— А куда, как вы считаете, отправился Бонни? — спросила Юнис.
— Ни малейшего представления. Домой, наверно. Тебе он никак не намекнул?
— Нет. Как я уже говорила, я думала, что он по — прежнему гостит у вас.
— Позвонить обещал? Нет?
— Сказал — как‑нибудь.
Каким видится ей такое отношение? Разумным? Бесцеремонным? Зависит, конечно, от того, что между ними произошло.