— Как Ваша лодыжка? – спросил он, внезапно меняя тему разговора.
— Уже получше, — ответила она осторожно, не понимая, чем вызвана такая перемена. – Теперь понятно, что я было права – это всего лишь небольшое растяжение.
Он жестом показал по направлению к тропинке, уходящей от дома
— Пойдем? – спросил он.
Она нерешительно кивнула в ответ, понимая, что все равно он не позволит ей улизнуть от своих вопросов. И, конечно же, оказалась права.
— Я должен Вам объяснить кое— что о себе, — сказал он, разглядывая верхушки деревьев в обманчиво— скучающей манере.
— И что же это?
— Я всегда получаю то, что хочу.
— Всегда?
— Практически.
— Я так и думала, — судорожно сглотнула она.
— Правда? – мягко улыбаясь, спросил он.
— Думаю, что даже уверена в этом, — пробормотала она.
— Поэтому, — продолжал он, оставив без комментариев ее утверждение. – Вполне вероятно предположить, что еще до окончания этой «Охоты за сокровищами», в которую так любезно предложила всем поиграть Ваша мать в качестве развлечения, Вы скажите мне, зачем прилагали столько усилий, чтобы мы сегодня стали партнерами.
— Ох, я так и знала, — сказала она, чувствуя себя в дурацком положении.
— Вы? – легко спросил он. – Действительно?
Она действительно знала, что ей некуда деться, но все— таки надеялась найти какой— нибудь выход из своего положения.
— Мы можем сделать все просто, — продолжал он все так же легко, как будто рассуждал о погоде, — и на этом закончим. Или, — добавил он, — можем усложнить, очень усложнить.
— Мы?
— Я
— Я так и думала.
— Да. – сказал он. – Вы готовы во всем признаться?
Она посмотрела ему в глаза.
— Вы всегда так спокойны и убедительны?
— Нет. – ответил он. – Не всегда. Фактически, мне говорили, что у меня взрывной характер.
Он повернулся к ней и улыбнулся.
— Но вообще-то мне удается его сдерживать, и я терял самообладание всего несколько раз.
— Это хорошо.
Он продолжал говорить во все той же рассудительной манере:
— У меня же нет причины выходить из себя сейчас, не так ли? Вы кажетесь такой разумной молодой особой.
— Отлично, — решила ответить она, подозревая, что иначе он захочет привязать ее к дереву, чтобы получить объяснения. – Случившееся не имеет никакого к Вам отношения.
— Неужели?
— В это так трудно поверить?
Он проигнорировал ее сарказм.
— Продолжайте.
— Это все из-за Руперта, — быстро придумала она.
— Макбэнкса? – недоверчиво протянул он.
— Да. Я его не переношу, — что не было отступлением от правды на самом деле. Шарлотта была более чем уверена, что могла бы сойти с ума в его компании. – Перспектива целого дня в его обществе повергла меня в панику. Хотя должна признаться, что я не ожидала предложения Лидии поменяться местами.
Он очень заинтересовался ее предыдущим утверждение.
— Паника, Вы говорите?
Она остановила взгляд на его лице.
— Вам никогда не приходилось проводить с ним по три часа, слушая его рассуждения о своей поэзии, поэтому и не понять моего состояния.
Нед вздрогнул.
— Он пишет стихи?
— И разговаривает только об этом.
Он выглядел огорченным.
— А, когда не это, — продолжала вдохновенно Шарлотта, — то он рассуждает о различных приемах в поэзии и объясняет, почему большинство людей испытывают недостаток интеллекта, чтобы понять тонкости этого возвышенного искусства.
— И так все время?
— Конечно.
Он огорченно закивал головой.
— Должен Вам признаться: я ничего не смыслю в этом.
Шарлотта аж просияла:
— Правда?
— Ну мы же не говорим рифмами в обычной жизни, — сказал он.
— Я думаю так же! – воскликнула она. – Вам может когда-нибудь прийти в голову мысль сказать: « Моя любовь горяча как кровь» ?
— Милостивый Боже, нет, конечно!
Шарлотта рассмеялась.
— Пришло! – внезапно воскликнул он, указывая на верхушку дерева. – Ветви милой ольхи пробуждают в мыслях стихи. Или вот еще. Крона этой сосны вызывает страшные сны.
— О, прошу Вас, не стоит! — сказала она, пытаясь оставаться серьезной, хотя ее так и разбирал смех. – Даже я могла добиться больших успехов.
Он взглянул на нее с дьявольской усмешкой, и Шарлотта внезапно поняла, почему о нем говорили, что он разбил немало сердец в Лондоне. Ей Богу, это несправедливо, чтобы одного человека природа так щедро наградила. Одна его улыбка, и ее сердце бешено забилось.
— Неужели? – усмехался он. – Моя сестра уже пыталась меня в этом победить и я…
— И Вы, что? – подталкивала она его к откровенности, потому что он заколебался. – Проиграли? Она выбрала слишком сложное слово, что бы подобрать к нему рифму?
— Я победил! – заявил он торжествующе. – Написал ей целый сонет с пожеланиями, там было все, ну может быть, кроме смерти. Вы думаете, это было не по— джентльменски?
Шарлотта уже не могла ответить, так как согнулась от хохота.
— Вот так вот, — сказал он, очень довольный собой. – Ну а теперь, когда мы выяснили, что я самый выдающийся поэт на свете, приступим к первому пункту в нашем списке. Что там написано?
Шарлотта взглянула вниз, на свою руку с зажатой в ней запиской.
— Ах, да! – сказала она. – «Охота за сокровищами». Хм, давайте посмотрим. Это явно –перо, хотя я не думаю, что именно это имеется в виду.
Он склонил свою голову к ней, чтобы самому прочитать записку, написанную аккуратным почерком ее матери.
— Тут есть еще подсказки.
— Так. Красный кирпич и цветущие гиацинты – это просто. Я знаю, где они находятся в саду. Два листа писчей бумаги из разных наборов. Желтая лента. Осколок стекла. Осколок стекла? – повторилась она, недоумевая. – Где мы сможем его найти? Я не думаю, что моя мать предполагала, что мы должны разбить окно.
— Я украду очки у своей сестры. – без каких-либо угрызений совести заявил он.
— О, это очень изобретательно! – она взглянула на него с восхищением. – И очень коварно.
— Да, ладно, она же моя сестра, — сказал он и, смущаясь, продолжил, — Я же не желаю ей смерти, хотя без очков она очень плохо видит. Но нужно сделать все для победы. А за счет кого еще можно это сделать, если не за счет родных сестер, согласны?
— Конечно, если это нужно для дела, — ответила Шарлотта.
Она и ее сестры вообще то жили дружно, но всегда норовили подшутить друг над другом или придумать какую-нибудь каверзу. Кража очков, чтобы выиграть «Охоту за сокровищами», — этот поступок вызывал законное уважение у нее.
Она наблюдала за его лицом, поскольку он пристально засмотрелся куда-то вдаль, его мысли были где-то в другом месте. И она не могла не признаться себе, что находит его весьма привлекательным.
С тех пор, как она согласилась помочь Лидии сбежать от него, она чувствовала себя немного виноватой, но только теперь, после общения с ним, она поняла, что поступает просто ужасно.
Она понимала, что виконт не любит ее сестру, и сильно подозревала, что никогда не полюбит. Но он сделал Лидии предложение и хотел видеть своей женой, исходя из собственных причин или пожеланий. И, как и у всех мужчин, у него была гордость. А она, Шарлотта Торнтон, которая считала себя принципиальным и порядочным человеком, делает все, чтобы сокрушить ни в чем не виновного виконта Барвика. Она понимала, что в жизни есть и более тяжелые моменты, чем быть брошенным перед алтарем, но не могла уже думать ни о чем другом. Он будет растоптан. Ему будет причинен непоправимый вред. Он будет разъярен. И, возможно, захочет ее убить. Хуже всего то, что она не знала, как это можно предотвратить. Лидия была ее сестрой. И она должна помочь ей, не так ли? Разве не должна она в первую очередь думать о своей родне? И, кроме того, сегодняшний день доказал, что этот брак не принесет им обоим удовлетворения. Бог мой, Лидия ожидала, что ее избранник будет говорить с ней о поэзии. Шарлотта не думала, что они продержаться больше месяца, прежде чем попытаются убить друг друга.