— Ребята! Пропал журнал. Какая-то оказия. И куда он мог деться?
Алеша молчит.
Учитель говорит:
— Я вроде бы помню, что приходил в класс с журналом. Даже видел его на столе. Но в то же время я в этом сомневаюсь. Не мог же я его потерять по дороге, хотя я очень хорошо помню, как я его взял в учительской и нес по коридору…
Некоторые ребята говорят:
— Нет, мы помним, что журнал лежал на столе. Мы видели.
Учитель говорит:
— В таком случае, куда он делся?
Тут Алеша не выдержал. Он не мог больше сидеть и молчать. Он встал и говорит:
— Журнал, наверное, в камере потерянных вещей…
Учитель удивился и говорит:
— Где? Где?
А в классе засмеялись.
Тогда Алеша, очень волнуясь, говорит:
— Нет, я вам правду говорю, он, наверное, в камере потерянных вещей… он не мог пропасть…
— В какой камере? — говорит учитель.
— Потерянных вещей, — говорит Алеша.
— Ничего не понимаю, — говорит учитель.
Тут Алеша вдруг почему-то испугался, что ему здорово влетит за это дело, если он сознается, и он говорит:
— Я просто хотел посоветовать…
Учитель посмотрел на него и печально так говорит:
— Не надо глупости говорить, слышишь?
В это время открывается дверь, и в класс входит какая-то женщина и в руке держит что-то завернутое в газету.
— Я кондуктор, — говорит она, — прошу прощения. У меня сегодня свободный день, и вот я нашла вашу школу и класс, и в таком случае возьмите ваш журнал.
В классе сразу поднялся шум, а учитель говорит:
— Как так? Вот это номер! Каким образом наш классный журнал оказался у кондуктора? Нет, этого не может быть! Может быть, это не наш журнал?
Кондукторша лукаво улыбается и говорит:
— Нет, это ваш журнал.
Тогда учитель хватает у кондукторши журнал и быстро листает.
— Да! Да! Да! — кричит он. — Это наш журнал! Я же помню, что нес его по коридору…
Кондукторша говорит:
— А потом забыли в трамвае?
Учитель смотрит на нее широко раскрытыми глазами. А она, широко улыбаясь, говорит:
— Ну конечно. Вы забыли его в трамвае.
Тогда учитель хватается за голову:
— Господи! Что-то со мной происходит. Как я мог забыть журнал в трамвае? Это ведь просто немыслимо! Хотя я помню, что нес его по коридору… Может, мне уходить из школы? Я чувствую, мне все труднее становится преподавать…
Кондукторша прощается с классом, и весь класс ей кричит «спасибо», и она с улыбкой уходит.
На прощание она говорит учителю:
— В другой раз будьте внимательней.
Учитель сидит за столом, обхватив свою голову руками, в очень мрачном настроении. Потом он, подперев руками щеки, сидит и смотрит в одну точку.
Тогда встает Алеша и срывающимся голосом говорит:
— Я украл журнал.
Но учитель молчит.
Тогда Алеша опять говорит:
— Это я украл журнал. Поймите.
Учитель вяло говорит:
— Да… да… я понимаю тебя… твой благородный поступок… но это делать ни к чему… Ты мне хочешь помочь… я знаю… взять вину на себя… но зачем это делать, мой милый…
Алеша, чуть не плача, говорит:
— Нет, я вам правду говорю…
Учитель говорит:
— Вы смотрите, он еще настаивает… какой упорный мальчишка… нет, это удивительно благородный мальчишка… Я это ценю, милый, но… раз… такие вещи со мной случаются… нужно подумать об уходе… оставить на время преподавание…
Алеша говорит сквозь слезы:
— Я… вам… правду… говорю…
Учитель резко встает со своего места, хлопает по столу кулаком и кричит хрипло:
— Не надо!
После этого он вытирает слезы платком и быстро уходит.
А как быть Алеше?
Он остается весь в слезах. Пробует объяснить классу, но ему никто не верит.
Он чувствует себя в сто раз хуже, как если бы был жестоко наказан. Он не может ни есть, ни спать.
Он едет к учителю на дом. И все ему объясняет. И он убеждает учителя. Учитель гладит его по голове и говорит:
— Это значит, что ты еще не совсем потерянный человек и в тебе есть совесть.
И учитель провожает Алешу до угла и читает ему нотацию.
1966
Виктор Драгунский
Главные реки Америки
Хотя мне уже идет девятый год, а я вот только вчера догадался, что уроки все-таки надо учить. Любишь не любишь, хочешь не хочешь, лень тебе или не лень, а учить уроки надо. Это закон. А то можно в такую историю попасть, что своих не узнаешь. Я, например, вчера не успел уроки сделать. У нас было задано выучить кусочек из одного стихотворения Некрасова и главную реку Америки. А я, вместо того чтобы учиться, запускал во дворе змея в космос. Ну, он в космос все-таки не долетел, потому что у него был чересчур мягкий хвост и он из-за этого крутился, как волчок. Это раз. А во-вторых, у меня было мало ниток, и я весь дом обыскал и собрал все нитки, какие только были, — у мамы со швейной машины снял, и то оказалось мало. Змей долетел за чердак и там завис, а до космоса еще было далеко.