Оливер сейчас рассказывает, как мы ехали на велосипедах через всю Аризону, стремительно крутя педали под ливнем и надеясь найти укрытие, пока кого-нибудь из нас не пришибло молнией, и тут я замечаю, как Лола, видимо исчерпавшая собственное терпение по поводу Харлоу и ее грозных взглядов, не особенно скрываясь, пинает ее ногой под столом.
Харлоу морщится и, посмотрев сначала на рисунок на салфетке Лолы, угрожающе смотрит на нее саму.
– Да, мисс Кастл? – говорит Харлоу.
– Давай-ка мы с тобой сходим принесем еще выпить, – предлагает Лола, и если я еще не до конца в нее влюбилась по дороге сюда, это произошло сейчас. Она очень милая и была почти такая же молчаливая, как сейчас, когда Оливер нас познакомил, но было сразу понятно, что она просто интроверт, и дело не во мне.
Дилан подпрыгивает и вперед всех говорит:
– Но у Харлоу еще есть выпивка, – показывает он на ее бокал, и я понимаю, что он всегда такой – говорит все, что приходит в голову, не фильтруя.
Он кажется таким открытым, таким настоящим, как будто ему нечего скрывать, и с каждым таким замечанием или действием он словно делает меня более расслабленной.
– Значит, ей надо еще, – говорит Лола, встав из-за столика и дожидаясь, когда Харлоу последует за ней. Та жестом просит Лондон и Люка выпустить ее и с фырканьем выходит. Я выдыхаю, и кажется, это впервые с момента, как села за этот столик.
– Тоже пойду скажу ей пару слов, – тихо говорит мне Оливер. – Ты тут как, в порядке?
Я даже не собираюсь всерьез это обдумывать, потому что нет, понимая, что Харлоу жаждет поколотить меня, и в любой момент ожидая приход Миа с Анселем, конечно, я не в порядке. Честно говоря, уже и не помню, почему я решила, будто все это хорошая идея.
Сесть на самолет, перелететь океан, чтобы помириться со своим бывшим и его женой… Наверное, я была пьяна.
Но вместо того чтобы выдать все это, я надеваю широкую улыбку и киваю:
– Конечно.
– Врушка из тебя так себе, но я готов закрыть на это глаза, – говорит Оливер и, потянувшись ко мне позади Дилана, шепчет мне на ухо: – Все будет хорошо, окей?
Облокотившись на него на секунду, я снова киваю, после чего он выпрямляется и присоединяется к Лоле, которая сейчас явно отчитывает Харлоу.
– Харлоу жутко упрямая, – говорит Дилан мягким тихим голосом, который застает меня врасплох.
– Это я уже поняла.
Он помешивает свой коктейль, облокотившись на спинку и наблюдая, как Оливер подходит к двум женщинам.
– Она просто шумная – и в гневе, и в симпатиях, – добавляет он. – Прям реально шумная. Иногда ее тяжело заткнуть, – если бы это был другой момент и другая ситуация, я бы, наверное, рассмеялась и поцеловала его за старания, чтобы я почувствовала себя лучше.
– Замечательное качество для подруги, – говорю я. – А ведь Миа ее лучшая подруга. Так что я все понимаю.
– Это да, – допив напиток, он разгрызает кусочек льда. – А ты знала, что коровы умеют дружить?
Я застываю с бокалом у губ.
– Прости… что?
– Коровы, – повторяет он, будто именно это я не расслышала. – Я смотрел документальный фильм, где ученые измеряли частоту сердцебиения и уровень серотонина, чтобы определить, когда корова спокойная или нервничает, и у тех, кто пасся парами, был более низкий уровень стресса. Это очень полезно знать, ведь расслабленные коровы дают больше молока и лучшего качества.
Я ставлю свой бокал на салфетку.
– Ого, и правда… Очень интересно.
Дилан задумывается на мгновение, а потом добавляет:
– Кстати, они не могут спуститься вниз по лестнице.
– По лестнице? Об этом ты тоже узнал из фильма?
– Нет, на одной попойке, – когда говорит это, он улыбается мне такой мальчишеской улыбкой, что у меня в животе что-то резко сжимается. – Но это уже совсем другая история.
Только я собралась что-нибудь ответить, как открывается входная дверь, и в проеме появляется знакомый силуэт. Я не видела Анселя где-то десять месяцев, но ощущение, будто это было всего лишь вчера – тот последний раз, когда мы поругались, и он выскочил из моей квартиры. Он выглядит сейчас именно так, как я и запомнила: высокий, худощавый, но сильный, с резко очерченной челюстью. Великолепный.
В груди громко бьется сердце, а в голове разом проносятся все разговоры, что я вела сама с собой, и все варианты развития событий, какие я себе представляла.
По тому, как сильно он сжимает руку Миа, идущую позади него, понятно, что она ему все рассказала, и, войдя в бар, Ансель прищуривается от тусклого света, тревожно оглядывая все вокруг… в поисках меня, естественно.
С колотящимся в горле сердцем я вижу, как он вглядывается в толпу, и даже если бы я не следила за каждым его движением, мне заметны изменения в его позе, когда он встречается взглядом со мной. У него перехватывает дыхание и он отступает на шаг, словно все равно не был готов меня увидеть.
Мои лежащие на коленях руки внезапно мягко накрыла большая и теплая ладонь. Посмотрев вниз, я вижу, как Дилан в знак поддержки сжимает мои пальцы. Поднимаю голову и встречаюсь с добродушной широкой улыбкой и голубыми глазами. Жаль, что это сейчас не какой-нибудь другой момент и другая реальность, где я не была бы чьей-то спятившей бывшей, потому что я думаю, мне действительно нравится Дилан. Есть в нем что-то такое… какая-то легкость, которая заставляет и меня ее ощущать.
Я могла бы дождаться, когда Ансель с Миа подойдут сюда, но чувствую себя как в ловушке за этим столиком, поэтому с улыбкой поворачиваюсь к Дилану.
– Мне просто нужно… – начинаю я, но он подталкивает меня встать.
– Иди-иди. В фанфик, который я читаю, только что добавили новые главы, так что мне есть чем заняться, – говорит он и начинает что-то читать в своем телефоне.
Спиной ощущаю его взгляд, когда иду через весь бар и останавливаюсь перед Анселем и Миа у стойки.
– Перри, – начинает говорить Ансель. – Я…
– Дам вам пару минут, – перебивает его Миа и начинает уходить.
– Нет… Пожалуйста, я хочу извиниться.
Она отмахивается от меня, давая понять, что в этом нет надобности, но я все равно продолжаю:
– Нет, знаю, мы говорили по телефону, но этого не достаточно. Я тогда была потрясена случившимся, а когда увидела тебя… – говорю я со смешком, – думаю, я совсем потеряла голову. После этого я чувствовала себя ужасно – когда остыла и хорошенько обо всем подумала. Я прощу прощения.
Миа на мгновение закрывает глаза, а потом делает шаг ко мне и обнимает. Обняв ее в ответ, я чувствую, какая она хрупкая, и от этого мне становится еще хуже. Она кажется такой маленькой, словно я могла бы ее сломать силой своего гнева.
– Тебе не за что извиняться, – отвечает она. – Я серьезно. Уверена, все мы – и я в том числе – наверняка отреагировали бы так же, – посмотрев на Анселя, она слегка морщится.
Знаю, это, должно быть, трудно для нее: сказать, что мое поведение хоть в какой-то мере оправданно, ведь тогда значительная часть вины перекладывается на Анселя. Ее мужа, между прочим. Она, конечно, права, но это все равно не оправдывает те мои слова.
– Поговорите, – тихо говорит Миа, – а я буду поблизости, если понадоблюсь. Ладно?
Ансель кивает и, нехотя отпустив ее руку, поворачивается ко мне.
– Я… – начинает он по-французски, перестав ерошить волосы. Этот жест такой знакомый, что крохотная область в моей груди ноет. – Я столько раз обдумывал, что тебе скажу, если появится такой шанс, но сейчас… в голове совершенно пусто.