«...чувствует, что где-то там, за стеклом, поле. Откуда Олег это может знать? Глядя в окно, он видит лишь отражение - тамбур, лампа, человек вместе с дымом, игра света; поле мнимо, его существование лишь игра воображения. Стоит лишь переключить тумблер на щитке, и тогда узнаешь точно, но это - потом... Русская душа! Проводник, что-то из пережитка прошлого... Олег не знает, как дела там, за океаном. Как там в европейской части материка. Не знает, есть ли еще хоть где-нибудь место, сочетающее в себе все то, что сочетает когда-то любимая «железка». Он молча курит одну за другой. На его глазах слезы. Проводник, шипит вновь та же самая пассажирка в желтом. Проводник, я уже звонила на горячую линию, вам влетит. Пусть, устало говорит проводник, пусть влетает, сделать-то все равно ничего нельзя. Ну приоткройте дверь. На ходу? На ходу. Опасно, техника безопасности. Может, аварийное стекло слегка выдавить? Нет, отвечает проводник четвертого, стоя к пассажирке спиной, я его хрен потом вставлю. Мне, говорит проводник, тоже жарко. Я такой же, как и вы, человек. Только раздеться в свою смену не имею права. И правда, душно в плацкарте. Узенькие форточки почти везде, кроме третьего и шестого купе - аварийные выходы, а пассажирка как раз из третьего. Конечно, Олег обманывает пассажирку: прямо над его местом в служебке окно открывается хорошо, да и вентиляция работает лучше... Но ей знать незачем. Пусть себе дальше идет в это пекло. Не Олег заставлял ее ехать этим поездом - они же северные, плохенькие...давно всем известно должно быть; в конце концов, есть еще три проходящих. На Юг у нас составы пускают хорошие, даже биотуалеты есть... Русская душа. Бескрайние поля, леса, маленькие заброшенные деревни. Огонёк в поле, коровы без пастухов. Уединение, связанное со стуком колесных пар. Двое, любящие друг друга на одном из перегонов, метрах в двадцати, прямо на земле - и мужчина свистит и машет рукой завистливым проводникам. Девяносто дней пути - восемнадцатилетняя девочка в рабочем купе, пока ее мать ищет ее по составу, и желание, возникающее особенно остро от осознания ждущей где-то вдалеке жены и маленького сына. Пьяный сосед-проводник, с которым учились вместе, кроющий матом пассажиров... Эта дорога, люди, билета, лица и события; вахтовики и украденные из лацканов пиджака семь тысяч рублей. Олег устал от всего этого - в пояснице маленькой точкой пульсирует боль, и это в двадцать с небольшим. Эта музыка, одна и та же, сводящая с ума, и еще, конечно, этот отголосок мифических сирен - зовущий к себе звук колесных пар...»
-Ну ты долго?! - обутая, кричит мне почти с порога Людмила. Я рассеяно гляжу на нее, вновь кусок времени выпал. - Погляди-ка, дорогой, ничего не смущает? -Что? - спрашиваю. -Я обуваюсь! У тебя максимум пять минут! Господи, ну хватит дурку устраивать, ну, - с некоторой злобой говорит она. - Давай, потом, потом! Не успеем из-за тебя. -Да почти, почти, - бормочу я. - почти все уже. Жди, Люда.
«Наваждение проводника немного утихомирилось. Навел себе горячего чаю, хоть и духота, открыл пачку печенья. Посмотрел на столик - смешно там все посмешалось: хлебные крошки, разводы от капель обеда, бланк учета перевозимости пассажиров, журнал учета электрооборудования, забытая кем-то и почти разгаданная книжка филвордов. Тетрадь, исписанная новыми ценами и деньгами за калым. Сами деньги были неплохо спрятаны - в кружке, что в шкафчике; пока выходило неплохо - по тысяче на брата без учета откатов начальнику поезда, экипировке, да и рубликов по семьдесят еще можно скинуть, сворачивать по прибытию матрасы неохота... Чай был горячим, обжигающим, титан затоплен хорошо, брикетов Олег не жалел. Где-то у последнего купе он слышал крики и женский плач. Выключить розетки и титан? Возможно тогда вентиляция лучше работать будет, но пассажирам-то все не то. Вопить будут, чаечку тоже захотят, воистину люди: из пятидесяти четырех пассажиров всегда кому-то душно, а кому-то другому нужен кипяток. Печенье понравилось Олегу - он запомнил, как покупал его за три тысячи километров от дома. Наверное, в следующий рейс опять купит, сына угостит - если отпустит его «железка» хотя бы на денек-другой домой, конечно. -Проводник! - задыхалась бабушка-пассажирка. - Они! Там! Напились и дерутся, быстрее, быстрее! -Да. - ответил Олег. - Я слышу. Вахта, как будто впервые едете... Перед походом в последнее купе Олег решил еще раз перекурить; что-что, а это всегда было актуально.»