Я запихнул в рот большой кусок мяса, выразительно его прожевал и запил клюквенным морсом. Она ждала. Рассказывать было особо нечего: Сивилла все знала итак. У многих из нас к выпуску легенда родилась сама собой во время выходов в город на практику. Я любил вылазки в город, потому что они легко мне давались. Большинство фамильяров сыпались на этапе первого впечатления. Причиной тому была одежда. Школьная форма имела довольно традиционный фасон: костюм-тройка, шейный платок и сюртук. Бархатный фиолетовый сюртук, леди и джентльмены. Большинство из нас, оказавшись в большом городе впервые, создавали образ наспех и по знаниям из учебника 1945 года. Надо ли сказать, что мы выглядели не то как столичные фрики, не то как уличные актеры, с которыми фотографируются туристы? Мне повезло: первая практика пришлась ровно в канун Дня Всех Святых. Так что я успел разобраться, что к чему, а после полюбил Лондон с его настоящей, современной жизнью.
Моя легенда родилась легко и смотрелась на мне, как влитая. Я был скучающим выпускником колледжа, путешествующим по континенту на своем байке. Идеальная история та, в которой мало конкретики, но много эмоций. Гастролеру есть, чем увлечь слушателя, чтобы он забыл про все свои вопросы. Идеальная история та, которую ты хочешь прожить. Меня больше волновал предмет животных воплощений. У фамильяра их было от одного до трех. Я научился только двум формам, причем второй – относительно недавно. Если первым и любимым животным был шотландский сеттер, то вторым воплощением стала летучая мышь. Каждый фамильяр, который смог принять форму летающего существа, по словам учителей, срывал джек-пот. Но крылья переоценены. Охотничий пес был гораздо удобнее в городе, сильнее в природе, а летучая мышь была уязвимой, поймай ее кошка или скучающий ребенок. Однако наставник едва ли не прослезился и стал называть меня «мой мальчик». Немудрено, конечно, что летучая мышь вызвала отеческое умиление у вампира.
В пятницу леди Блайт оторвалась на мне за все мои выходки. После лекции вызвала меня к трибуне с эссе, и велела остальным ученикам задавать вопросы по ходу моего выступления, на которые я, естественно, должен был подробно отвечать.
– Отношения ведьмы и фамильяра закреплены в законе 1915 года о «Правах и обязанностях фамильяра». Великим Ковеном принят матриархально-феодальный строй, при котором ведьмой может быть никто иная, кроме женщины, рожденной другой ведьмой или смертной, а фамильяром – мужчина, рожденный ведьмой.
– А полукровки? – послышалось из зала.
– Руку, Гаррет! – одернула его леди Блайт.
– Я не дочитал, – процедил я. – Так же полукровки, полулюди, рожденные ведьмами от волшебных существ, могут стать фамильярами после прохождения теста и обучения. Отношения между ведьмой и ее помощником – это отношения сюзерена и вассала, и любой фамильяр обязан откликнуться на просьбу любой светлой ведьмы, если только задание не противоречит планам и желаниям его леди. Приказывать чужому фамильяру не стоит. У могущественных ведьм, занимающих высокие посты, может быть несколько фамильяров. Свободные фамильяры находятся в постоянном поиске сюзерена, либо работы. Фамильяры, что не дали клятву, могу служить при волшебных учреждениях: школах, ковенах, армиях. В обязанности фамильяра входит исполнение приказов его сюзерена, а в обязанности ведьмы – забота о благе, жизни и здоровье ее вассала.
– Достаточно, Ричард, – остановила его наставница. – Как происходит клятва?
– Клятва является пожизненной присягой на верность. Теоретически ведьма может освободить фамильяра от нее, но таких прецедентов после 1800 года не зарегистрировано.
– Почему? – спросил парень из класса, потом ойкнул, и запоздало вскинул руку.
– Потому что оба привязываются друг к другу, в большей степени вассал к сюзерену. А так как ведьма обязана заботиться о здоровье фамильяра, она не может оставить его, зная, что тот будет тосковать, – пока я читал, леди Блайт одобрительно кивала. – Порядок присяги таков: фамильяр, встав на одно колено, предлагает свою службу ведьме, и волшебница может либо принять ее, либо отвергнуть. Если она принимает фамильяра на службу, они произносят клятву, текст которой записан в приложении номер один к закону. Ведьма обязана дать фамильяру прозвище, отныне ему не следует откликаться на имя, данное при рождении, истинные имена делают нас уязвимыми для проклятий. Никто не может насильно заставить фамильяра служить колдунье…
– Достаточно, – прервала его леди Блайт. – Теперь о фамильярах на службе темных сил.
– Простите, миледи, – Гаррет поднял руку. – А почему тогда нас рекомендуют после школы конкретным ведьмам?