- Интересно, кому они давали знать? За границу? Ведь там же Китай! Там же друзья!
- Ну и что же, что друзья, а сообщник или сообщники диверсантов могут быть и здесь и там. Они надеются, что мы границу с Китаем особенно охранять не будем.
- Так это, да не так,- сказал Дима.- Нет, брат, твоя гипотеза не гипотеза, а гипотенуза.
- А вот увидишь! Когда поймаем нарушителей, я тебе эти тигровые тапочки, в которых они разгуливают, подарю. Ну ладно, разговаривать некогда, мне приказано идти по следу диверсантов. А вы пойдете?
- По следу диверсантов мы не пойдем, нам идти за диверсантами не за чем, но как зоологи мы просто обязаны пойти по следам такого интересного зверя,- ответил Дима, переглянувшись со мной.
- Ну, вы что-нибудь будете рисовать здесь? - спросил я Дудика.
- Что рисовать-то? - пожал он плечами.
- А следы?
- Не вижу в них ничего интересного.
- Интересного тут много, но времени мало, тронулись!
- Кого это вы привезли? - спросил меня Николаев шепотом.
- Это художник. Он приехал рисовать природу Памира.
- И думаете, нарисует?
- Должен.
- Вряд ли ему это удастся.
И мы, сев на коней, погнали их по слегка петляющему следу. Ни Наль, наша собака, жесткошерстный терьер, ни ищейка из этого наряда не брали следа.
- Ну, посмотри, Николаев,- сказал Дима.- Ты говоришь, люди! А твоя собака, специально тренированная на людей, почему не берет след? Почему? А?
- След чем-то испортили: табаком, креозотом, еще чем-нибудь. Они, брат, свое дело знают! Им прекрасно известно, что у нас на границе есть собаки.
- Нет, милый, просто пограничные собаки по следу животных не идут, вот и все. Так что считай, что из тебя Шерлок Холмс не вышел!
- Поживем - увидим! - сказал Николаев.- Посмотри, и твой Наль - охотничья собака, а след не берет. Так что из тебя тоже следопыта Дерсу Узала не получилось!
- Не верно, Наль не идет по следу потому, что боится тигра.
Действительно, с Налем творилось что-то странное, он как-то пугался следа и шел не впереди нас, а сзади.
Нужно было торопиться. Мы тронулись вдоль склона хребта, следы то появлялись там, где был наметен снег, то исчезали на щебне. Но чем дальше мы ехали, тем следов становилось меньше, так как снег быстро сходил. Нас все время удивляло, что рядом со следами тигра появлялись следы, похожие на собачьи.
Километрах в шести от границы мы совершенно неожиданно наткнулись на следы двух людей. Странно было, что в тех местах, где лежал хороший снег, виднелись следы и тигра и людей. Следы эти не могли принадлежать пограничникам, у них обувь иная.
А потом следы исчезли, и долгое время мы шли наудачу, сохраняя примерно прежнее направление. Снег быстро испарялся, солнце буквально съедало его на глазах. Это характерно для Памира, где снег может испаряться не тая, так как там слишком сухо.
Время приближалось к полудню. Мы оставили в стороне метеостанцию и шли вдоль хребта по совершенно диким безлюдным местам. Дудик, несколько раз поведав нам, как он брал призы за джигитовку, свернул к метеостанции. Отъехав в сторону, он думая, что его не видят, слез с седла и повел лошадь на поводу, видимо, джигит сильно натер ноги.
Мы совсем было потеряли надежду на то, что снова найдем след, когда неожиданно наткнулись на растерзанного кутаса.
Мы долго ходили кругом, осматривая его со всех сторон. Поразительно было, что голова и шея животного были совершенно не тронуты. Только рядом с загривком зияли две сквозные раны.
- Смотрите,- сказал Николаев, и у него даже усы зашевелились от удовольствия.- Смотрите, какой же это тигр? Тигр всегда норовит или шею сломать или перегрызть горло. А это что? Смотрите, рядом две сквозные раны, это, скажите, откуда? Это же явно от огнестрельного оружия, а бок весь просто изрезан. Смотрите, какие разрезы! Его драли, чтобы не было видно пулевых ран. Им надо было показать, что это все сделал тигр. Но вот забыли, что тигр не станет рвать сбоку.
- Интересно, новая гипотеза,- задумчиво проговорил Дима.- Диверсанты грызут бок кутасу, чтобы показать, что они тигры. Так?
И мы все долго смотрели и думали: кто же это - люди или тигр? Или вдруг перешли границу и люди и тигр? А может быть, только люди? Ничего не понятно.