- Верно, батюшка,-сказал Дима.- Едемте с нами, я и то смотрю, как это вы с вашей фигурой пошли по такой специальности…
- А и правду говорите,- неожиданно, задрав патлатую голову, батюшка так захохотал, что в горах отдалось эхо.-Как бы хорошо поехать с вами, и вам бы польза: я ведь стрелок хороший, охотник, и с лошадьми умею обращаться. Э, да что говорить, это все мечтания, жизнь другое велит! - И, махнув рукой, он повернулся и ушел обратно.
- Занятный человек,- сказал Дима.- Какой атлет, ведь из него мог бы выйти замечательный борец или кавалерист. И вот, не угодно ли, пропадает зря.
В лагере было тихо, Борис спал, Костя исчез в неизвестном направлении, мы поискали его, поискали, и я лег спать. Только Димка не ложился, он долго сидел и курил у костра.
- Кончай дымить,- сказал я ему,- которую папиросу ты там смолишь?
- Я вообще кончаю,- заявил Дима.- Это была последняя папироса в моей жизни!
Он решительно бросил окурок в камни у реки и протянул мне помятую пачку.
- Посмотрим, как это получится,- сказал я.
- Да, посмотрите,- гордо ответил Дима.
Утро выдалось хлопотливое и жаркое, к нам вели лошадей, мы их осматривали, пробовали, одних покупали, других нет. К обеду мы освободились, уселись у палатки на брезент. Обед, приготовленный Димой, был явно хорош, но когда я увидел, какими руками Костя подает нам чашки с супом, меня чуть не стошнило.
- Слушай, ты хоть раз в этом году мылся? - спросил Дима, беря двумя пальцами Костю за руку.- Или ты считаешь, что от грязи никто не умирал и что грязью даже лечатся?
Но Костя ничего не ответил, только выдернул руку и отошел.
После обеда я достал мыло, полотенце, трусы и сказал Косте:
- Бери это, сейчас же раздевайся и мойся, оденешь трусы, а все, что на тебе, прокипятишь в тазу и выстираешь.
- Хорошо, потом,- ответил он.
- Не потом, а сию минуту,- приказал я.- Понял, ну? Да ну же, раздевайся! Мыла тебе - полкило, воды - река, глядишь, может, и отмоешься.
- Да ну же, промышленник! - вмешался Дима.- Живо! Не ломайся! Я вижу у тебя настоящая водобоязнь!
И Димка решительно схватил Костю за ватник, сдернул его, но когда он стал снимать рваную тельняшку, раздался такой исступленный визг, что Димка от неожиданности выпустил Костю из рук, и тот мгновенно опять натянул на себя тельняшку.
- Ну что же ты? - сказал я с неудовольствием Диме.- Сдери, сдери с этого грязнули его рвань, пусть моется!
- Кажется, нельзя, шеф,- ответил Дима.
- Нельзя? Почему нельзя? Надо же вымыть этого дурака!
- В том-то и дело,- странно улыбаясь, сказал Дима,- что нельзя, потому что это, кажется, не дурак!
- Не дурак? Умный, что ли?
- Нет, не дурак, а дура!
- Что?
- То. Девчонка!
- Не может быть! Костя, это правда?
- Ага,- угрюмо ответил, вернее ответила, «Костя», и слезы брызнули у нее из глаз.
- Интересно,- Сказал я.- А ну рассказывай все!
- Я всю правду расскажу, только не выгоняйте меня из экспедиции!
- Ну?
- Когда папа умер, я попала к тете Жене.
- А мать?
- Мама раньше умерла.
- Ну и что?
- Тетка… очень плохая…
- А долго ты у нее была?
- Почти год.
- Потом?
- Ну, в общем тетка была такая…
- Какая такая?
- Ну, такая в общем… она меня продала.
- Продала? Да неужели нашелся такой дурак, что тебя купил? - спросил Димка.
- Сам ты дурак.
- Да замолчи, Дмитрий! - закричал я.- Вот трепло, ни минуты не можешь помолчать! Кто тебя купил?
- Один теткин знакомый, землемер, Иван Филиппович.
- Землемер? Интересный землемер.
- Ну да, он вообще был какой-то странный, то приезжал, то уезжал. Мальчишки говорили, что он контрабандой занимается. За границу ходит.
- А почему ты думаешь, что он тебя купил?
- Я подслушала, как он тетке говорил, что вот сколько я вам денег за эту девчонку передавал, а вы все ломаетесь.
- Ну и что?
- Тогда тетка сказала, чтобы я шла к нему жить и что у него мне будет хорошо.
- А зачем же он тебя купил?
- В жены купил,- сказала она тихо.
- Что? В жены? Не может быть!
- Правда.
- Ну, а дальше?
- Дальше? Он привез меня к себе, я ничего не знала… А потом стал ко мне приставать…
- И что?
- Я кричала.
- А потом?
- Потом полоснула его бритвой. Он упал и захрипел.
- А ты что?
- Я выскочила из дому и бежать. Потом обрезала волосы и поехала к другой тете в Москву, но не нашла ее.
- Потом?
- Потом думала в милицию пойти и все рассказать, да побоялась, не поверят, что Иван Филиппович такой был. И решила, лучше буду беспризорничать.