Борода сутками корпел в лаборатории над банками с мальками. Сумел привлечь к этому и ребят, Тихая Ира стала лаборанткой. Борода утверждал, что ей нужно поступать только в рыбный.
Однажды мы чистили сточную канавку ближайшего пруда. Вдруг из лаборатории выскочил Борода, волоча за собой Иришку:
— Вы знаете эту девушку?
— Знаем, — лениво ответил Левка. Борода торжественно поднял палец:
— Нет, вы не знаете этой девушки!
— Не знаем, — все так же меланхолично подтвердил Левка.
— Ага! Не знаете! Она подсказала великолепную идею. Температурная кривая для мальков осетра… И как я сам не додумался?
— Только и всего? — пожала плечами Бабетка. — А я решила, что она вас поцеловала.
Очки у Бороды взлетели, а сам он остановился, будто его хлопнули по голове кувалдой.
— Как?!
Ребята расхохотались, даже Иришка не могла удержаться. А Борода поспешно ретировался в лабораторию.
Как-то туда заглянул Сева. Борода встретил его сухо, может, подумал, что у Иришки завелся поклонник. Но позволил осмотреть лабораторию. Было воскресенье, Иришка задала корма подопытным рыбкам и ушла. Сева остался.
На следующий вечер Сева пришел опять. Помог сменить в садках воду, вымыл аквариум. Иришка давно ушла, а Сева все еще возился в лаборатории. Борода взглянул на часы, разворошил бороду и предложил выпить чаю.
Чай пили Долго. Борода развивал перед Севой свои планы. Сева вежливо слушал, потом повертел в руках баночку, в которой кружились крохотные мальки:
— Я где-то читал, что, воздействуя определенным образом на организм животного, можно добиться, чтобы оно росло быстрее…
— Гм! Теоретически…
Сева мягко возразил, Борода загорячился. Задымив трубкой, он, не торопясь и солидно аргументируя, ссылаясь на авторитеты, опроверг сказанное Севой. Спор затянулся.
Наутро Борода отправился в контору чистый, причесанный, в галстуке с громадным кривым узлом. Он протянул директору Джоеву лист бумаги:
— Что это, дарагой?
— Докладная записка.
— Зачем мне записка? Бюрократизм разводишь, дарагой. Что?! Отдать тебе рабочего? Но ведь только недавно дали лаборантку. Мало? Кто же будет другие дела делать? Ты у меня всех переманишь!
Левка, пришедший к директору по своим шоферским делам, решил помочь Севе. Джоев круто повернулся вместе с табуретом, напустился на Левку:
— За друга заступаешься? Понятно. А друг твой совсем не джигит. Совсем!
— Ему и не надо быть джигитом, — ответил Левка. — За него у нас в рыбхозе другие джигитуют. Здорово джигитуют.
— Этому юноше судьба готовит неплохое будущее, — сказал Борода. — Он эрудирован, у него стремление, и наконец, он имеет неплохую подготовку…
— Какую подготовку? — удивился Левка. — Мы же только что школу кончили.
— Простите меня, почтенный, — строго сказал Борода. — По-видимому, вы располагаете солидным научным багажом, если пытаетесь возразить.
Левка стушевался. Директор Джоев наложил резолюцию.
— Раз такое дело — пожалуйста. Пусть будет доктором наук. Вах!
В субботу проводили комсомольское собрание. Комсоргом выбрали Катю. После ребята устроили молодежный вечер. Клуба еще нет, собрались в конторе. Набились битком. Комсомольцев у нас много — местные ребята, рыбаки, рабочие.
Очень прилично играл на баяне Афанасий. Генка Черняев пел туристские песни, бренчал на новенькой гитаре Женечка Ботин. Гитару Женечка купил на первую получку — вертолетчик привез из города. Читала стихи Бабетка и страшно кокетничала. Подгулявший рыбак протолкался в круг, присвистнул, пошел вприсядку. Однако не рассчитал своих сил и мягко шлепнулся на пол. Зрители дружно зааплодировали. Гортанно крикнув, вылетел в круг Джоев. И так лихо исполнил лезгинку, что пол угрожающе затрещал, а зрители хлопали в ладоши и кричали: «Асса, асса!»
Левка поднял руку.
— Дорогие товарищи, минуточку внимания. Сейчас вы увидите нечто потрясающее. Перед вами выступит знаменитый танцор, непревзойденный актер по призванию, десятиклассник по образованию, то есть бывший десятиклассник, — поправился Левка. — Коронный номер. Твист. Исполняет Женечка Ботин. Маэстро, прошу.