Прошло еще два дня, машина с продуктами не появлялась.
На рассвете со звоном вылетела рама. Посыпались стекла, в окне показался Джоев, тяжело дыша, крикнул:
— Поднимайтесь скорее! Вода!
Ничего толком не соображая, мы сорвались с коек, захлюпали по ледяной воде. Вещи не пострадали, но те, у кого сапоги лежали поближе к двери, теперь выливали из них воду. Наспех одевшись, мы выскочили на улицу. Она тоже была залита водой.
— Серебрянка вышла из берегов! Нужно спасать пруды!
Наводнение! Оно уничтожит все, что у нас есть. Пруды, залитые водой, поднимутся, амуры уйдут.
— Скорее на дамбу! Укреплять дамбу!
Джоев побежал к гриве холма, на дамбу. Если ее размоет, вода прорвется к прудам. Вслед за директором, хватая лопаты, помчались все, кто был поблизости, даже Клава бросила свою столовую. Вода напирала на перемычки, кипела и клокотала. На перемычке уже махал ломом Генка Черняев в мокрой майке. Рядом с ним по пояс в воде стояли Шуро́к и рыбаки с лопатами.
— Укрепляй дамбу! — крикнул Афанасий. — Набрасывай землю!
Мы заработали лопатами. Копали все, даже Бабетка орудовала тяжелой совковой лопатой. Рядом копала Иришка; тренировочный спортивный костюм был мокрым, измазанным глиной. Джоев работал ожесточенно, зло, гортанно покрикивал, размеренно бросал землю. Афанасий, Колчин и Женечка Ботин рысью таскали носилки с песком.
— Быстрее, быстрее! Вах!
Мы с Севой обогнали Женечку Ботина, но тот не хотел уступать и, в свою очередь, обогнал нас. Джоев закричал:
— Хорошо работаешь, тунеядец! Маладец!
— Я вам покажу тунеядца! Я вам покажу! — взъярился Женечка и прибавил ходу.
Закончили поздно ночью. На следующий день паводок кончился, но один пруд, самый дальный, спасти так и не удалось.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В понедельник я пришел в контору. Возле кабинета Джоева встретил ребят из первой бригады: Женечку Ботина, Бабетку. Они ждали директора. Тут же были Алик и Колчин. Джоев разговаривал по телефону с городом и так кричал, что сотрясался домик. Колчин сказал:
— На высоких тонах разговаривает. С начальством. Для этого надо быть мужественным — начальство само кричать любит.
— Ты-то откуда знаешь?
Колчин не ответил. Я слушал вполуха. Начальство, очевидно, требовало, Джоев возражал. В приемной тоскливо переминался с ноги на ногу белобородый, горбатенький старичок, дед нашего бригадира Афанасия. Деда мы отлично знали — это был редкий спорщик, вспыльчивый и до крайности настырный. Мы его обходили сторонкой с тех пор, как старик доказал Алику, что в тайге водятся привидения. Алик, как всегда, спорил серьезно, аргументировал солидно, приводил убедительные доказательства, а дед упрямо твердил:
— А я точно знаю: ходят они в тайге. А на том берегу речки, возле омута, Лешатик живет.
Левку дед замучил пространными рассуждениями о том, что заправлять машину следует не бензином, а стоялой и ржавой болотной водой. Она экономичнее любого горючего, и добывать ее труда не стоит.
— Самое главное — сколько хошь воды болотной. Задирай портки, залазь и черпай в канистру. Только бери погуще, самую что ни на есть ржавь.
Теперь дед ругался с секретаршей, которая просила его обождать.
— А ежели у меня горит? — сипел простуженно дед — тоже поработал на дамбе. — Ежели терпеть время не указывает? Тогда как?
— Экстренное сообщение! Дедушка поймал Лешатика!
— Цыть! Надсмешники!
Дед засеменил, подбираясь к двери директорской комнаты, но был перехвачен расторопной секретаршей.
— Дедушка, дедушка! Присядьте, подождите.
С треском распахнулась дверь, Джоев стукнул кулаком по столу.
— Все ко мне. Быстро! Слушайте, город приказывает мне сдать в торговую сеть десять центнеров рыбы. У них нехватка. О производителях, понятно, и речи быть не может — их губить не дадим. Требуют другое. — Джоев сердито потряс трубкой. — Подросшую молодь…
— Как? Из шестого и седьмого прудов?
Мы опешили: ведь это самое настоящее истребление. Молодь пойдет на вес.
— Значит, не согласны? — подмигнул Джоев. — Слышите, Василий Гаврилович? Коллектив не согласен, считает подобное решение ошибочным.
— И вредным, — вмешался Алик. — Принципиально вредное решение. Безобразие!
— Слыхал, Василий Гаврилович, глас народа? Нет, совсем не демагогия. Ты пойми, сейчас молодь мелкая, с ладонь. Сколько ее пойдет на центнер? А подкормим, вырастим, и каждая рыбка потянет до десятка килограммов…