— Не-ет… Это мой клиент. — Медленно качнула головой женщина и внезапно перестала хмуриться. Дружелюбно, с подкупающе детской лёгкой улыбкой сказала, обращаясь к неизвестному: — Да не бойся ты, всё хорошо. Всё кончилось. Всё уже закончилось. Понимаешь? Больше ничего не случится. Ты в безопасности. Мы поможем. Мы защитим. Мы пришли…
— Пришли! — Взвизгнул пленный и тут же перешёл на едва слышимый полушёпот. Плаксиво, захлёбываясь, забормотал: — Пришли… всё-таки… прислали… конец… конец мне… нам…
С ужасом глядя на майора, мужчина начал тяжело дышать, словно задыхаясь. По щекам его потекли слёзы — вызванные, определённо, не радостью и облегчением.
— Ну-с? Что скажет наш эксперт по шизофрении? — Не без сарказма поинтересовался Гёзнер.
— Хм… — Мария выпрямилась, потёрла затылок. Вид у неё был самую малость сконфуженный. — Так толку не добьёмся. Надо поместить его в спокойную обстановку, дать самому утихомириться, осознать происходящее… Потом уже начинать говорить с ним, успокаивать. Если это просто длительный шок — понемногу отойдёт. Если окончательно и бесповоротно сбрендил — будет видно. Боюсь, скорее второе. Он ведь нас слышит и понимает. Только — по-своему…
Хайнц пару раз приложил ладонь к ладони, изображая аплодисменты, и уже без намёка на иронию кивнул.
— У нас, где разместили, в доме кладовка есть. Окна нету, дверь снаружи подпереть можно. — Предложил матрос-инородец — смахивающий на человека, но приземистый, непропорционально широкоплечий, с роговыми выростами на черепе.
— Нет… — Коммандер искоса глянул на безумца. Тот теперь дико таращился на него, позабыв о майоре. — Возьму к себе в домик, попытаюсь привести в чувства. Для безопасности прихвачу пару бойцов, чтоб присутствовали… Нет, Эм, только бойцов. Без тебя Эрика не уснёт. Не уснёшь же?
Доктор Маан, прижав к груди смятый камзол, который так и не надела, часто закивала.
— Ну вот. А она у нас младшая, молодому организму сон важен… Проследи, обеспечь. Пойдёт дело на лад — позову вас обеих. Если пойдёт…
Группа начала рассасываться. Свежие солдаты сменили часовых, те повели пленного к командирской хибаре, зеваки разошлись, а майор и доктор направились назад, к себе.
— Ты говорила как настоящий душевед… — Эрика наконец ощутила холод и набросила камзол на плечи.
— Много общалась с настоящими душеведами. — Мрачно ухмыльнулась Мария, глядя под ноги. — При схожих обстоятельствах. Сказывается.
Доктор Маан прикусила язык и мысленно обругала себя. Хотя ничего страшного вроде не случилось…
До утра дело на лад так и не пошло. Пленник панически боялся всех, кого видел, и при попытке заговорить с ним то срывался в истерику, то пытался замкнуться в себе, окуклиться. Коммандер промучился с ним до рассвета, а к заре бедолага попросту потерял сознание. Вымотанный до головной боли Гёзнер распорядился запереть его в кладовке и попробовать накормить, когда очнётся. Сам же вылил себе на голову ковш холодной воды, после чего пошёл сдаваться Марии — глаза у него были красные, как у кролика. Майор, впрочем, учла смягчающие обстоятельства (сама она выглядела не лучше), и зашивания в спальник глава экспедиции счастливо избежал. Вдвоём они разбудили сладко похрапывающую Эрику. Пока та приводила себя в порядок, майор проорала в открытую дверь, чтобы им сварили кофе, а коммандер торжественно объявил о начале военного совета.
— Вызнать, прямо скажу, удалось немного. — Угрюмо сообщил он, потирая виски. — Точно одно — наш немытый друг явился в городок за провизией. Которой тут нет, однако он, очевидно, совершенно отчаялся. Ещё понятно, что он не один здесь. Где-то есть ещё люди, но кто это, сколько их…
Хайнц развёл руками, признавая своё бессилие. По большому счёту, излагать ему больше было нечего. Несколько смутных предположений, сделанных им на основе прочей околесицы, услышанной от безумца, толком не оформились. Озвучивать их было слишком рано. Полученных крупиц, тем не менее, хватило, чтобы составить общий план дальнейших действий — особенно споро дело пошло после того, как внесли дымящийся котелок с кофе.
Майор разбила своих людей на двойки и выслала прочёсывать ближние окрестности. В лагере оставались лишь радист да матросы. Ещё четверо бойцов отправлялись вместе с офицерами под землю, на поиски груза. Гёзнер ненавязчиво предложил доктору Маан остаться на поверхности, дабы обеспечивать связь с фрегатом. Звучало это логично, соблазн оказался велик — и всё же девушка отказалась. В итоге солнце ещё касалось нижним краем горизонта, когда отряд из семи человек выдвинулся к шахтам. Возле спуска остановились, произвели финальные приготовления — засветили химические фонари, собрали электрический. Последний состоял из тяжеленного блока аккумуляторов, полусферы зеркального отражателя-усилителя и лампы. Экипировали им наиболее крепкого бойца, упихав батареи в его ранец, перекинув соединительные провода через плечо. Водя лампой перед собой, он первым ступил под каменные своды. Остальные втянулись внутрь цепочкой, соблюдая установленный Марией порядок. Сперва человек с электрофонарём, за ним ещё один пехотинец, коммандер, Эрика, майор, двое замыкающих.