— Пойдём.
Отпустив матроса, они поднялись в рубку. Посыльный к тому времени отбыл, и на крытом мостике находились лишь двое. Вахтенный рулевой тихонько посапывал, облокотившись о штурвал, капитан же раскладывал на столике для карт бумаги из вскрытого пакета. При виде вошедших он выпрямился, пожелал им доброго утра и указал на один из покрытых печатными буквами листов:
— Есть пункт назначения и задача. Летим к Гамма Октопус-IV.
— Что там? — Коммандер подошёл ближе, заглянул в листок.
— Планета обитаемого типа, но с несколькими довольно крупными лунами. В прибрежной полосе лучше не селиться — приливы… Местами сейсмическая активность повышена… Аборигенов нет, нормальной колонии тоже — место для жизни не самое приятное. Только небольшой шахтёрский посёлок. Основали буквально пару лет назад, в связи с ростом потребности в энергокристаллах. Туда-то нам и надо. Прокладывая штрек, шахтёры случайно вломились в систему естественных гротов, частично затопленных и пересекаемых подземной рекой. В одной из пещер обнаружили некое старинное оборудование. Вот его устное описание и анализ ребят из Академии. Почитай, я сам ещё не смотрел…
— А фотокарточки нет? — Спросил Хайнц, принимая документ.
— Не обеспечили. Откуда у шахтёров приличный фотоаппарат? У них, как я понял, даже телеграфная станция отсутствует. Вся связь с миром — через почту. Туда раз в месяц-полтора, если не реже, приходит грузовой корабль, с ним и передают.
Коммандер, хмыкнув, углубился в чтение, а Боодинген продолжал:
— Собственно, задача простая. Оборудование частично вросло в стены пещеры. Шахтёры не решились отколупывать его, а капитан грузового судна — принимать на борт. Ответственности побоялись.
— И правильно сделали. — Буркнул Гёзнер, не прекращая читать.
— Наверху решили послать должным образом подготовленную команду, которая извлечёт артефакты…
— Артефакт. Он один.
— …и в сохранности привезёт в столицу. — Не дал сбить себя капитан. — Из исследовательских кораблей свободны от заданий сейчас два — «Инфиделис» Рихарда Бёрка и мы.
— Но у Бёрка полный комплект экипажа, включая научную группу. — Вздохнул руководитель экспедиции. — Для него может найтись работа поинтереснее… В отличие от нас. Что ж, побудем грузчиками. — Он сложил листок вдвое.
— Что там написано? — Дала волю любопытству Эрика.
— Наши кабинетные коллеги считают, что штуковина, найденная шахтёрами — дистанционно управляемый механизм времён Открытия Порталов. Предки использовали такие для разведки. Называется это приспособление «робот» или «сухопутный зонд». Вероятно, в гроты он попал, исследуя русло подземной реки. Описание, правда, невнятное, так что надлежит ещё проверить на месте. — Коммандер лукаво глянул на молодую помощницу. — Как видишь, ты зря переживала. На сей раз обойдёмся и без физиков… Отдам демонтаж и погрузку артефакта под твоё руководство, если захочешь.
— Опробовать командные навыки? — С неуверенной улыбкой спросила доктор Маан.
— Угу. Заодно экипаж привыкнет тебя слушаться. — Хайнц повернулся к капитану. — Маршрут уже прикинул?…
Мужчины убрали со стола документы, извлекли из футляров в стенном стеллаже несколько звёздных карт разного масштаба, разостлали и, склонясь над ними, принялись обсуждать какие-то свои, сугубо флотские вопросы. Эрика не понимала и половины из того, о чём они говорили, потому отошла к окну мостика и выглянула наружу, на палубу. Там майор Кальтендраккен гоняла пятерых молодых солдат в полном обмундировании, заставляя их бегать «змейкой» от носа к корме, по пути огибая препятствия. Бойцы гнулись к земле под тяжестью ранцев, штурмовых кирас, шлемов, карабинов и гранатных сумок, на самой же Марии были только синие парусиновые брюки навыпуск, белая блуза, да знакомая курточка с эполетами. Топот и пыхтение бедолаг слышно было даже в рубке.
Так продолжалось примерно с минуту, затем женщина вдруг вскинула руку, что-то отрывисто скомандовала. Солдаты, после короткого замешательства, встали вокруг основания грот-мачты, взялись за руки и принялись водить хоровод. В одну сторону, потом в другую. Майор, отойдя к фальшборту, ритмично хлопала в ладоши и кивала в такт.
— Господи, что они делают? — Ошарашено выдохнула Эрика, не в силах отвести взгляд.
— Учатся без раздумий и колебаний выполнять идиотские, нелогичные приказы. — С ленивым зевком пояснил матрос-рулевой, прекращая сопеть. — Эти новенькие, не понимают ещё… Потом пригодится, поверьте…
— Со мной можно на «ты».
— Хех, нет. Это офицерам с вами можно. — Усмехнулся матрос. — И между собой. У нас тут дружная компания, однако субординацию не забываем. Всё в меру хорошо… — Он вытянул шею, чтобы лучше разглядеть водящих хоровод солдат. — Неплохо держатся парни, молодцы. Только сейчас начнётся следующий этап — майор прикажет им поцеловать друг друга. В губы. И вот здесь они сломаются. Может, не все, но большинство.
— А потом? Она их накажет за неповиновение? Всё равно заставит поцеловаться?
— Хе, нет. Нет, конечно. Майор посмотрит на них долгим взглядом, после чего пригласит всех к себе в каюту. Там усадит в кружок, нальёт по пиву каждому… Для непьющих чай заварит… И примется объяснять — что это вот сейчас было, зачем оно нужно и почему так важно. Без официальщины, по-человечески. Поверьте, эффект мощный… Обычно все осознают и перестают обижаться. К слову сказать, майор умеет располагать к себе людей, солдаты её любят. Хотя едва ли не всех она встречала именно таким образом.
— Вы так здорово рассказываете, словно сами участвовали.
— Как бы — да. Капитан Боодинген делает для экипажа примерно то же самое. Несколько иным способом, но по сути… Вот и я сколько-то лет назад… — Рулевой прикрыл глаза и опустил голову. Губы его будто сами растянулись в улыбке. А доктору подумалось, что для простого матроса у него чересчур правильная, богатая речь. — Ну, целоваться не заставляли, но тоже кое от чего отказался. А потом сидел в каюте капитана, сжимал в потной от переживаний ладони рюмку коньяка, и слушал…
— Хорошо вы тут болтаете, я погляжу. — Неожиданно обратился к ним коммандер Гёзнер, и, оттолкнувшись от края стола, распрямился, потёр поясницу. — Всё, Герман, хватит очаровывать барышню. Пора за дело.
— Готовность к взлёту. Поднять паруса. — Коротко бросил Густав, подходя к штурвалу.
— Есть. — Мигом подтянувшись и сделав серьёзное лицо, матрос наклонился к вспомогательному пульту, нажал поочерёдно две кнопки. Динамики, закреплённые снаружи мостика, разразились звонкими сигналами горна. Девушка подалась вперёд, прильнула к лобовому стеклу и увидела, как немногочисленные члены экипажа, до того праздно наблюдавшие за беготнёй пехотинцев, бросились врассыпную. Одни полезли на ванты, другие занялись швартовочными концами, третьи вовсе поспешили убраться с палубы — в том числе и Мария со своими солдатами. Капитан тем временем снял трубку с одного из телефонов, покрутил ручку:
— Машинное? Готовность к взлёту. Реактор не запускать. Берём ветер.
Ему что-то ответили, но Эрика не слушала. Затаив дыхание, она наблюдала, как поднимают паруса. Незамысловатое зрелище отчего-то вызывало у доктора Маан иррациональный, совершенно детский восторг — до замирания сердца. Хлопала и шуршала, трепетала на лёгком ветру парусина подложки, сияло, озарённое утренним солнцем, золотистое энергоулавливающее покрытие, переливались янтарные прожилки, тут и там вспыхивали на них яркие искры… Фрегат, как огромная птица, расправлял крылья, чтобы подняться в воздух.
— Вперёдсмотрящий сообщает — «чистое небо». — Доложил рулевой, глядя куда-то вверх. Доктор проследила за взглядом матроса и увидела, что в основании «вороньего гнезда» — наблюдательного пункта на макушке грот-мачты — зажглись зелёные огни.
— Значит — над головой никого нет, при взлёте в чьё-нибудь днище не врежемся. — Специально для неё пояснил Хайнц, так и стоящий у стола.
— Концы отданы, от причала отсоединились. Готовы к старту.