— Привет, — поздоровался Лекс.
Девушка вздрогнула и резко вскочила на ноги. Мужчина тут же лег на освободившуюся постель, вальяжно заложив руки за голову.
— Чего тебе? — недружелюбно осведомилась новенькая «лапочка».
— А что, так не ясно?
— Уходи по-хорошему.
— А то что?
— Язык оторву.
Лекс вздохнул. Девушка уперла руки в бока, явно недовольная тем, что кто-то валяется на ее кровати.
— Ты мне понравилась. И я тоже хочу тебе понравиться.
— Ты мне никогда не понравишься, убирайся отсюда!
В этот момент за занавеску заглянула Гера, явно обеспокоенная сохранностью бедного мужчины.
— У вас все в порядке?
— Ага, — вяло отмахнулся Лекс.
— Может лучше какую-нибудь другую… — заикнулась было «лапочка».
— Все нормально, иди.
Гера кинула на новенькую самый злобно-предостерегающий взгляд и скрылась за занавеской.
— Ого, решил удачу попытать? — нагло ухмыльнулась девчонка. Именно ухмыльнулась, прямо как настоящий мужик.
— А что? Собираешься напакостить своими костлявыми ручонками?
— Неужели боишься?
Лекс вдруг резко вскочил на ноги и встал чуть ли не вплотную к обнаглевшей девушке.
— Твое счастье, что я сегодня добрый.
— А не то что? — упрямо задрала подбородок. Но страх… ох уж этот страх. Он всегда выглядывал наружу, даже из таких нежно-зеленых глаз. Лекс не любил этот цвет. Очень уж неестественный. Карий — вот что действительно выглядит красиво, но точно уж не зеленый.
— Вот сейчас и узнаешь.
Наверное, если бы девчонка ожидала нападения, она бы дала отпор. Но Лекс сработал очень быстро. Схватил девушку за талию и резко бросил на постель, а сам уселся сверху, перекрывая руками и ногами любые попытки вырваться. Верещать девушка не верещала, но дрыгалась так, что новорожденной змее было бы чему поучиться.
— Чем больше ты будешь кидать вызовов, тем больше людей захотят тебя оседлать, — нравоучительно сказал ей Лекс и склонился чуть ближе.
Девчонка явно хотела плюнуть ему в лицо, но мужчина вовремя зажал ей рот. Правда, для этого пришлось разжать одну руку, чем эта стерва тут же и воспользовалась. Пока Лекс пытался ее усмирить, прошло, наверное, минут десять, не меньше. Наконец, любая попытка вырваться стала для девушки слишком мучительной, и требовала очень многих сил, которые она уже истратила.
От этой потасовки они оба так тяжело дышали, что можно было подумать, будто к «делу» они давным-давно перешли. Поэтому, когда Гера заглянула проверить, все ли хорошо, она обрадовалась, словно младенец, что наконец-то эту дуру хоть кто-то сумел приструнить.
Вот только приструнить — это было очень сильно сказано. В итоге Лекс не выдержал этих постоянных брыкающихся движений, и, не церемонясь, залепил девке пощечину. Намного сильнее той, что когда-то «подарил» ей Ринслер.
— Угомонись. Ты же не хочешь, чтобы твое личико превратилось в кровавую лужу?
— Да пошел ты, — с ненавистью выплюнула девушка, облизывая прикушенную губу.
— Какая же ты невежливая, — покачал головой Лекс, — я тебе в чувствах признаюсь, а ты?
— Иди ты в задницу. — Еще один рывок. Еще одна пощечина — на этот раз слабее. Это превращалось в какой-то замкнутый круг.
— Неужели ты не думала, что все вот так может закончиться? Что однажды придет кто-то сильнее тебя, и приструнит? Чисто из принципа.
Девушка испуганно посмотрела на него, дернулась еще раз, но прекрасно понимала, что уже бесполезно. Он сильнее. Будет вырываться — будет только хуже. В этот момент Лекс понял, что всё эта девка прекрасно знала: и чем поведение грозит, и чем сопротивление. Мужчина как-то странно улыбнулся и наклонился ближе к ее лицу, с удовлетворением отмечая, что девчонка больше не вырывается.
— Знаешь, я ведь не врал. Ты мне понравилась.
Она тяжело дышала и молчала. А в глазах бездонный страх… нет, скорее ужас.
— Делай уже свое дело и проваливай.
— Почему ты такая грубиянка? Мама вежливости не учила?
— Мама умерла.
— Я бы сказал, что мне жаль, но не люблю врать.
Девушка удивленно покосилась на сидящего на ней мужчину. Почему он медлит? Чего ждет? Давно пора снять штаны, задрать юбку и наслаждаться. А этот… чего ему надо? Этот вопрос девушка и озвучила.
— Мне чего? А так не ясно?
— Тогда чего ты медлишь?
— Я наслаждаюсь, — с философским видом пояснил Лекс.
— Давай уже, — резко крикнула ему девушка. — Быстрее!
Лекс чуть не рассмеялся от такого заявления и чуть было не испортил игру.
— Ой, что это, мольба? Ты тоже этого хочешь?
— Я хочу, чтобы это все закончилось уже. Хватит ждать!
— Как это мило… я сейчас расплачусь. Что такая хорошенькая девушка забыла в этом проклятом месте?
— Котенка убила, — с искренней ненавистью прошипела девчонка. — Хватит чушь нести. Снимай штаны…и…и…
— И?
— Мне что, тебе еще инструкцию по применению прочитать?
— По применению чего? — сделал недоуменное лицо Лекс.
— Ах ты гад! — Девушка резко рванулась, но как всегда, тщетно. — Будь у меня возможность, я бы тебя давно прирезала!
— А будь у тебя возможность сбежать, ты бы сбежала? — совершенно серьезно спросил ее Лекс.
— Очень остроумная шутка, все посмеялись. Ха-ха-ха. А теперь либо слезь с меня, либо… давай уже.
Мужчина наклонился к ее уху, очень-очень близко, почувствовал запах ужасных приторных духов и чистого женского тела, а затем прошептал:
— Негоже, чтобы такие девушки сидели в этом месте. Ты же хочешь сбежать?
Девчонка удивленно повернула голову и всмотрелась в глаза мужчине. Не врет. Говорит на полном серьезе.
— И в чем подвох?
— Подвох? Ни в чем. Ты мне просто понравилась.
— Я тебе не верю.
— А я разве прошу? Вот, это тебе… подарок. И, кстати, советую бежать через восточный тоннель. Там почти никого нет.
Лекс очень аккуратно запустил руку девушке под платье и оставил нож в районе бедра. Затем выпрямился, слез с девчонки и, предчувствуя скорый спектакль, вернулся обратно в барак.
Теперь понятно, почему уже который день Ринслер такой хмурый. Тут таких «лапочек» и не было никогда. Все остальные оказывались слишком слабовольными перед Хозяевами пустыни, а эта… настоящая преступница. Вряд ли она сейчас в чем-то раскаивается. И если бы Лекс не подкинул ей ножик, она бы сама придумала, как отсюда сбежать еще раз.
Это был час тренировок. Воинов выпускали на арену и давали время подготовиться к Боям. Конечно, Хозяин следил, чтобы в схватке никого не убивали, но некоторые люди были либо абсолютно бесполезны и вызывали одну лишь скуку, либо слишком слабонервными и сами бежали на меч, надеясь, что так хотя бы умрут не в муках. Впрочем, и то, и то представляло собой зрелище, а это всегда было интересно.
Ринслер как раз встал в стойку, чтобы как обычно потренироваться на мечах вместе с Лексом, как в верхний вход — для зрителей — влетел шкет, прислуживающий Хозяину. Он полетел вниз к высокому ограждению, которое при настоящих Боях спасало мало, и завопил:
— Она снова сбежала!!!
Ринслер удивленно поднял голову, посмотрел на бегущего паренька. Успел даже взмолиться, чтобы тот бежал не к нему, но когда мелкий вестник влетел в ограду, согнулся пополам и поднял на мужчину бешеный взгляд, Ринслер понял: настал час расплаты за свои грехи.
— Она сбежала!!! — снова завопил шкет.
Краем уха мужчина услышал смешок Лекса.
— Надеюсь, она споткнется и размозжит себе череп, — хмуро сказал Ринслер и отправился успокаивать бедного паренька, которому тоже влетит от Хозяина, если эту проблему быстренько не уладить.
— Вы должны ее вразумить! Обязательно должны! Хозяин будет в ярости! — причитал шкет, пока они вместе шли по тоннелям.
Ринслер терпел-терпел этот писклявый голосок, но, в конце концов, не выдержал. Резко развернулся и одним движением руки прижал паренька к стене.