Так она и ушла из кабинета, с гордо расправленной спиной. Позволила себе остановиться лишь на улице, чтобы в последний раз с легкой улыбкой посмотреть на то здание, где отчасти произошли самые памятные ей события.
– Я впервые вижу человека, который настолько силен духом, – признаюсь Карине и с восхищением смотрю на женщину. – Обычно люди паникуют, когда слышат такое.
– Люди просто цепляются за призрачные надежды. Не у всех хватает выдержки и силы признать свое поражение. Они готовы жить в мучениях, но стоит оно того? Я вот не уверена, что хочу мучить себя и близких. Постоянные скитания по больницам, капельницы… скоро они сами бы ругали себя за малодушие. А я не хочу так. К тому же, я действительно прожила счастливую жизнь, так что могу спокойно уйти на покой.
Карина улыбается и хлопает по приборной панели, будто подгоняя машину на встречу только ей известной концовке. И я действительно восхищаюсь этим человеком. На моей памяти всего несколько человек с гордостью принимали неизбежное и Карина пополнила этот небольшой список.
Глава 8
"Чарли"
Его роман не приняли. Вновь. Снова. Опять.
Парень в тысячный раз перечитал письмо из издательства и почувствовал, как глаза начало беспощадно жечь. Нет, он не заплачет. Он мужик, черт побери! Но, не взирая на все внутренние протесты, одинокая слезинка все же скатывается по щеке… Руки сами тянутся к телефону и набирают заветную комбинацию цифр, которую он знал лучше, чем любую молитву.
– Это Чарли Армино, – проговаривает он, едва слышит мелодичный голос секретаря. Далее слышится отчетливый вздох и что- то вроде "о, снова этот" и его переключают на линию главного редактора. Тот тоже не слишком рад слышать парня.
– Я хотел бы узнать, почему же мой роман отклонило ваше издательство? – нетерпеливо заерзал парень на своем потертом кресле.
– Потому что он не подходит под нашу политику, – отрезает мужчина в ответ.– Я повторяю вам это уже в сотый раз и не понимаю, почему вы так настырно продолжаете действовать. Попробуйте написать что-то другое и прислать нам на почту. Или вообще отсылайте в другие издательства.
– Но я хочу издать именно этот роман!
– А я говорю вам, что это невозможно! – взрывается редактор на том конце провода.
– Почему? Вы печатаете такой шлак и абсурд…
– Милейший, я не беру ваш материал по простой и очень часто встречающейся причине у начинающих авторов. Вы пишите просто и без интриги. Ваш роман сырой и над ним нужно работать и работать. Архитектура вашего текста не лучше, чем школьника. Ну, добавили вы парочку витиеватых фраз и оборотов, но это не меняет основного. Ваш текст скучен. Работайте над собой и возможно, лет через пять-десять мы будем разговаривать с вами совершенно по-другому. Удачи.
Парень вскакивает на ноги и несется вниз по лестнице. Затем с разбегу врывается в комнату и застывает. Здесь время как будто бы остановило свой ход. Книги идеальными рядами стоят на полках, письменный стол накрыт чуть выцветшей скатертью. А на нем сверкая в солнечных лучах, стоит печатная машинка. Раньше это был рабочий кабинет его матери, где она упорно трудилась над диссертацией, а затем и над дебютной книгой. Которая находилась здесь же, бережно укрытая за толстым стеклом одной из полок.
Именно его мать подтолкнула его к писательству, поощряя его успехи. И иногда заставляя его через силу писать по несколько страниц в день. Именно благодаря ее стараниям и каждодневным напоминанием о будущей славе и величии, Чарли был уверен, что однажды его имя окажется на литературном Олимпе. Но шли года, а славы и признания все не было. Он успел закончить университет и теперь чинно трудился в местной библиотеке. Все свободное время он отдавал чтению и созданию своего будущего шедевра. Чарли конечно предполагал, что написание романа – дело нелегкое и длительное. Но чтоб настолько… А виной тому было отчасти и то, что он отвлекался на книги других авторов. О, как он завидовал их перу, их воображению! По сравнению с их романами, его собственный труд казался таким ничтожным. В их книгах было все то, что он никак не мог повторить. Повороты сюжета завораживали, а накал страстей будоражил кровь. Чарли не спал ночами, пытаясь написать хотя бы что-то приближенное. Чего таить, после нескольких бесполезных попыток, он и вовсе стал копировать понравившиеся моменты. Худо-бедно, но через шесть лет упорных поправок и изменений, его дебютный роман был готов. К сожалению, мать уже не застала этого грандиозного момента, когда он дрожащими руками отсылал рукопись по всем издательствам. Ему не с кем было разделить груз ожидания, ведь Чарли было уже тридцать шесть, а рядом никого так и не было. Девушки не задерживались рядом подолгу. Стоило им узнать, что работать на шмотки и прочие безделушки он не намерен, они уходили. Возможно им так же не нравилось, что Чарли не готов был посвящать все свободное время. Он вообще был одурманен своим писательством и мог заснуть прямо за печатной машинкой. О, да, он предпочитал печатать именно на ней. Было что-то волшебное в стуке кнопок и шуршании бумаги. Что-то завораживающее.