Стемнело. Скрылись в небе рыжие хвосты дыма. Прикорнули у своих пушек уставшие немцы.
Они спали и видели домашние сны, когда по ним, как смерч, пронеслась тридцатьчетверка. Немцы выскакивали, шарахались в стороны. Кто успел, а кто остался под гусеницами.
Поняли, в чем дело, когда услыхали гул танка, идущего назад. Высветили ракетами небо, землю — видят, два танка: один буксирует другого. Тут уж не до сна. Завязался бой.
Пробились.
Не успели немцы прийти в себя, как через их позиции на предельной скорости снова пронеслась тридцатьчетверка. И снова бой.
Сколько раз может повезти в боях? Никто не скажет. Ну раз, ну два…
В третьем заходе снаряд пробил броню. Танк вздрогнул и стал забирать влево. Володя оторвался от орудия. Механик-водитель, истекая кровью, перекинулся через сиденье. Но танк работал и шел. Володя сел за рычаги, дал полный газ.
…Он не мог сказать коммунистам, сколько раз бывал в боях. Бывал столько раз, сколько было нужно. И коммунисты в один голос сказали:
— Принять комсомольца Владимира Хазова в ряды коммунистов.
Новый экипаж
Снова растерял свой экипаж. Новый набирал неподалеку от города Валуйки. Пришел механик-водитель Василий Денисов. Рыжий, крепкий и добродушный мужчина лет сорока. Представился и сказал:
— Слыхал я про тебя, командир.
— Что ж, будем воевать, — ответил ему Володя. — Принимай машину.
Про себя еще отметил, что механик себе цену знает. С ним воевать будет хорошо.
Пришел совсем молодой, мальчишка на вид, башнер Алеша Ковтун. Этот в дружки бы годился. Его спросил:
— В боях участвовал?
— Прибыл из госпиталя после ранения, товарищ старший лейтенант.
— Ясно. Будем воевать. Проверяй свое хозяйство.
Стрелок-радист Гриша Выморозко тоже молодой. Но тертый калач.
Такого экипажа у Володи еще не было. Тут каждый ровня друг другу не годами, а делами. Сошлись и сразу как-то на «ты», будто знали один другого давно. Только механика командиру хотелось называть на «вы». Человек в годах как-никак. Денисов понял неловкость Володи, сказал:
— Мы теперь братья, Володя. Я старший годами, ты званием. Выходит, мы равные. А при высшем начальстве будем, как положено…
— Договорились.
Линия фронта все выпирала в сторону Сталинграда. По придонским степям двигалась могучая танковая дивизия СС со страшным названием «Мертвая голова». Наши танкисты к бою готовились на ходу. Всем было ясно, что сокрушить «Мертвую голову» в лобовой атаке невозможно танковому батальону. Только ловкостью, только хитростью и смелостью можно одолеть эту дивизию.
Нашли подходящее место, как раз на стыке двух областей: Харьковской и Воронежской, у села Ольховатки. Остановились.
Комбат собрал командиров рот.
— Лучшего места не придумаешь, — показывая рукой окрест, сказал он.
Володя проследил за его рукой. Действительно, лучшего места не придумаешь. Село окаймляет глубокая балка. В него немцы не прорвутся. Можно смело встречать их, не боясь за судьбу жителей.
Недалеко за перевалом роща — удобное место для засад.
— Здесь мне приказано остановить продвижение «Мертвой головы», — продолжал комбат. — Роте старшего лейтенанта Хазова приказываю занять оборону на территории машинно-тракторной станции.
Только что назначенный командиром роты Владимир Хазов приложил руку к шлему.
— Слушаюсь. Разрешите выполнять?
— Выполняйте. И еще… Напоминаю, огонь только прицельный. Боеприпасов мало.
Где-то в стороне Рощи Круглой слышится танковый рокот. Это движется дивизия СС «Мертвая голова». Скоро бой. Но удивительно спокойно на душе у командира. Может быть, оттого, что привык, а может быть, оттого, что на лицах танкистов была спокойная уверенность. Будто обычное, рядовое дело они делали, готовясь к бою: заправляли машины горючим, смазывали ходовую часть, копали траншеи для укрытия танков.
Работали споро, без спешки.
Вот уже стали позванивать стекла в окнах мастерской, земля отдавала едва заметной дрожью. Вот уже на перевале показалась пыль. Огромный рыжий вал катится на Ольховатку, а в нем чернеют танки.
Алеша Ковтун считает их. Сразу десятками. До сорока насчитал.
— Ну, как, ребята, управимся? — спросил Володя своих товарищей.
— Управимся, — сказал Василий Денисов. — Не впервые.