- Я видел её на днях, выходящую из роддома с младенцем на руках. Мужик рядом с ней, в отцы годится.
- А ты что там делал?
- Я к Яне заходил на работу.
- И ты считаешь...
- Я ничего не считаю. Если тебе интересно, уточни всё сам. Если нет - твои дела.
Длинные гудки в трубке, зажатой до боли в руке, и единственная мысль: " Этого не может быть". А потом поиск Машиного номера в книжке, раздосадованное осознание, что мог в сердцах стереть его после того последнего разговора на повышенных тонах и её несправедливых обвинений, вздох облегчения: всё на месте. Но он всё смотрел на эти 11 цифр и никак не мог нажать кнопку вызова. Отложил на постель смартфон и подошёл к окну. Столица никогда не спит? Окна выходили во дворы, но высокий этаж позволил обозреть ближайшие высотки отсутствующим взглядом - Серёгин думал. Усталый мозг дисциплинированно заработал на обычных оборотах, осознав, что не до отдыха и надо что-то решать. Ярослав сдвинул белую манжету, стрелки отцовских часов, с которыми он уже сроднился, показывали 20-15 местного времени. Дома сейчас уже поздний вечер, а что за разговоры могут быть на ночь глядя? Изнутри полезло неприятное чувство, сродни ощущению беспомощности, когда не знаешь: с какой стороны подступиться к чему- то важному, и это важное может коренным изменить всю жизнь. Ведь может? Ярослав выругался про себя. Дома ждёт женщина, пусть не любимая, но желанная. А Марья? Трубка, брошенная на постель, в порыве раздражения, притягивала взгляд; чувство порядочности ухватило за горло и требовало: " Будь мужиком, позвони"; гордость попыталась было возразить: "Всё кончено. Ты никогда не возвращался к тому, что ушло. Попробовал один раз и что получил?"; " Ребёнок! Там ребёнок! Возможно, твой!" - эта мысль перечеркнула все сомнения.
- Маша, здравствуй, как дела?
- Нормально, а что?
- Тебя Леонид видел на днях.
- Он точно меня видел? Не кого-то другого?
- Маша, Леонид не слепой. Ты вышла замуж?
- Что за странные вопросы?
- Хорошо. Я спрошу в лоб. Ты родила ребёнка? Не отпирайся, сейчас я в Москве по делам, но обязательно навещу тебя, как только вернусь.
Послышался ироничный смешок:
- Прямо так и навестишь?
Она отключилась, предоставив Серёгину право глупо смотреть на погасший экран.
" Что узнал?"- вопрос в пустоту. Вот тут бы надо сесть и спокойно подумать, а не тащиться в аэропорт с тяжёлой головой. Ярослав вытянув ручку чемодана, закрыл номер и направился к лифтам. "Если Маша родила, то по срокам это вполне может быть мой ребёнок А если её встречал из роддома муж? А если отец?" - и ещё десяток-другой "если".
Звуки неторопливых широких шагов заглушаются ковровой дорожкой коридора отеля, яркий свет ресепшен, вопросительно-приветливый взгляд администратора, короткий разговор и вот - Серёгин уже в такси.
- В Шереметьево едем?
- Да,- и он снова впал в состоянии сосредоточенности.
Новость Леонида требовала полной перезагрузки сознания. Нежелание Маши разговаривать подстегнуло его решимость встретиться, несмотря ни на что, и сделать всё правильно. Он оформит все документы и усыновит (или удочерит?) ребёнка, если он его. А если нет? Как отреагирует Таня? А что Таня? Он ей никогда ничего не обещал - она свободна.
Поздний рейс, но в терминале бродит народ. Серёгин прошёл регистрацию, предполётный досмотр и, наконец, объявили о начале посадки. В глубокой задумчивости преодолев последние метры по узкому проходу салона самолёта, Ярослав с облегчением устроился в кресле и прикрыл глаза. К окну, извинившись, пробрался мужчина, а как только сел, сразу достал трубку и сообщил:
- Ну, всё, Вась, я в самолёте. Нет, не встречай, я доберусь. Как там ваш сладкий младенец? Спать Марусе не даёт? А отец? Понятно. Всё, отключаюсь. Привет Машке и Тёме.
Мужчина выключил свой Apple iPhone X 64GB и сунул его в карман делового пиджака, немного повозился в кресле, усаживаясь поудобней, но перед тем, как откинуть голову назад, перевёл взгляд на соседа, который с пристальным интересом смотрел на него и силился о чём-то спросить.
- У Вас всё в порядке?- задал вопрос незнакомец.
- У меня есть знакомая - Маша, а у неё подруга Василиса,- начал Серёгин без предисловий,- странное совпадение.
Муромов прислушался, узкие длинные глаза сделались тёмными щелями:
- И что?
- Как у вашей Маши фамилия?
- Захарова. Как Вас зовут?
- Ярослав Серёгин. А Вас?
- Павел Муромов. Муж той самой Василисы - Машиной подруги.
Павел нахмурился. Во все тонкости взаимоотношений Маша-Яр, он особенно не вникал, но припомнив отдельные детали, сделал определённые выводы, не очень приятные для этого холёного хлыща (Серёгин ему не понравился).
- Марья замужем?- задал свой вопрос Ярослав.
- Насколько мне известно, нет,- съехидничал. "Что ему за дело сейчас до Маши?"
- Она сейчас дома с младенцем?
- Зачем Вам это?
" С какой стати этот самый Серёгин заговорил об Артёме? Не думает ли он, что...Бред ".
- Маша сейчас дома?- ещё раз задал свой вопрос Серёгин.
- А куда ей деваться от пацана?- ответил Павел в запале и тут же пожалел, но и распространяться чужому человеку о семейных секретах не собирался.
- Артёмом зовут ребёнка?
- Тёма,- кивнул головой Муромов, начиная подозревать, что интерес Серёгина всё - таки неспроста.
- Маша здорова?
- А ей-то что сделается?
Ярослав посмотрел неодобрительно на рядом сидящего мужика. Чёрная борода, хищные чёрные глаз и плотно сомкнутые губы не производили впечатления добряка.
"Бывают же такие сухари. Бедная его жена",- он обратил внимание на обручальное кольцо соседа и продолжил:
- А ребёнок?
- Могло быть лучше,- уклончиво ответил Муромов.
Поняв, что больше ничего не добьётся от случайного соседа, Серёгин отвернулся и решил узнать всё сам. " Что значит: "Могло быть лучше?",- это растревожило. " А Марья? Почему это: " А ей- то что сделается?". Маша только что после родов". Стало ещё тревожнее: "Вот ведь! У него родился ребёнок, а он знать не знал об этом! И Маруся? Почему она ему ничего не сказала?" - Серёгин сжал кулаки, приметил внимательный взгляд мимо проходящей стюардессы и постарался успокоиться. " Хорошо, что вообще узнал",- вот эта мысль стала невыносимо-тоскливой, поселила в душе чувство вины и растерянности: "Что делать?"
Сосед ещё пару раз взглянул на него, но ничего не сказал, прикрыл глаза, сцепил руки на пряжке ремня и спокойно уснул, пренебрегая гулом двигателей, бодрым голосом стюарта, который озвучивал правила безопасности в полёте и собственно Серёгиным.
Спокойствие соседа, как ни странно, передалось Ярославу и всё как-то сразу встало на свои места. "Справлюсь,- подумал он, погружаясь в дремоту,- прилечу и сразу к Марусе поеду". Тут же тревожная мысль противно заскреблась в голове: "Таня. Таня приедет встречать меня в аэропорт, а там этот Павел, и он всё увидит",- но Серёгин уже спал.
2.
Яр не стал прятаться и стоически выдержал женские объятия и поцелуй, и ласковые поглаживания, когда Таня наговаривала:
- Устал. Хмурый и злой. Ну, ничего, я тебя сейчас накормлю и спать уложу. Целых шесть дней тебя не видела - так соскучилась",- прижалась щекой к его плечу.
Ярослав поймал безжалостно-насмешливый взгляд Павла, который оказался рядом при получении багажа, а сейчас проходил мимо, явно торопясь на выход. Его никто не встречал.
- Ну что ты, Слава?- Таня не знала: чем расшевелить любовника, который был необычно мрачен, а по прибытию домой, отказался от позднего ужина и заявил:
.- Я устал. Иду спать.
- Я останусь?
До сих пор они встречались на квартирах: то у неё, то у него. Татьяна не чувствовала себя хозяйкой в доме Серёгина, потому что все её порывы устроиться там поосновательней, встречались подозрительными взглядами и уже несколько раз повторённым: "Таня, я живу один".