- Угу. Для женщин только имеет. Вот поэтому....поэтому,- она слегка подняла указательный пальчик вверх, - я ни за что не выйду замуж.
Последние слова порядком рассмешили Ярослава, и он, заглянув в бедовые раскосые глаза, вопросительно приподнял брови, усмехнулся про себя : "Все вы так говорите".
Тарелка опустела.
- Ещё?- с желанием угодить спросила Марья.
- Нет. Спасибо. В клинику.
- Чай?
- Потом. Собирайся, поехали к Игорю Семёновичу.
Маша послушно похромала в прихожую, порадовалась, что кеды просохли, постояв на "тёплом полу", а Яр подал ей Яркий жёлтый плащ, изъятый ещё утром из чемодана, который выглядел помятым, и Маруся похромала было в комнату в поисках утюга, в попытке исправить это безобразие, мысленно коря себя за забывчивость: " С красивым мужчиной в мятом плаще? Стыдно, Маша" (бабушкины интонации так и звучали в голове).
Но Яр не желал больше ждать.
- Мы в машине и я уж как- нибудь переживу рядом с собой девушку в мятом плаще.
Автомобиль представительского класса Машу впечатлил, для неё даже открыли дверь и усадили. "Ничего себе",- подумала она и с уважением посмотрела на Ярослава.
- Ты вообще кто? Как твоя фамилия?
- Серёгин Ярослав Сергеевич, 29 лет от роду, не женат, не привлекался. Достаточно?
Маша отвернулась к окну. "Серёгин! Да Алла меня прибьёт, придушит, распнёт, если узнает. Если это тот самый Серёгин, конечно",- приуныла Маруся.
Свою тетку, младшая сестру матери, Маруся считала настоящей стервой. Не зря отец, если сердился, говорил про старшую дочь: "Вылитая Алла". Именно тётушка попыталась просветила маленькую Марусю (разумеется, из добрых побуждений), что она приёмная дочь в семье, преподнося это, как величайшую милость и не уточняя, что приёмная она только для матери. Хорошо, что к тому времени важный разговор с отцом уже состоялся, и Маша ответила: " Знаю".
У Аллы был небольшой бизнес, связанный с продажами дорогой бижутерии, но это не важно. А важно то, что тётушка умела устраиваться в жизни. И насколько Маша знала, своё дело она открыла на денежки немолодого богатенького любовника. Потом, разумеется, его заменила на более удачливого. И вот, совсем недавно выяснилось, что все свои надежды Алла связывает с неким Ярославом Серёгиным и строит далеко идущие планы насчёт него. "Это что же получается? - возмущалась про себя Маруся, - Вот этот интересный мужик, сидящий впереди, позарился на нашу Аллу? Оооо, как низко он упал в моих глазах!".
Частная клиника встретила их наполненными светом и свежим воздухом коридорами, пышущими здоровьем пальмами и фикусами в огромных кадках, расставленных в холлах, новейшим оборудованием в кабинетах и вежливым медперсоналом в безукоризненно чистых халатах.
- Всё-таки перелом,- задумчиво пробормотал Игорь Семёнович, разглядывая снимок правой девичьей голени.
- Что?! Я же хожу! - воскликнула Маруся, а Ярослав глянул, вроде как виновато.
- Небольшая трещина, но без гипса никак. Снимаем штанишки, барышня, сейчас Вами займётся Лидия Алексеевна, - доктор оглянулся к молодой медсестре, которая не забывала бросать взгляды в сторону Серёгина.
Маруся стоически приняла собственную неуклюжесть. Ей подобрали костыли, а Ярославу вручили целый список чего- то там и отправили восвояси. Маша сделала первые шаги и вывод из этого своего опыта: "Фигово, но продержусь месяц. Василиса будет приезжать и помогать". Выражение лица Яра вполне понятно вызвало у Маруси некоторое чувство вины, и она постаралась его утешить:
- Ничего страшного, я справлюсь. У меня подруга есть.
- Что?- переспросил тот, кто плёлся следом в раздумье и читал исписанный специфическим почерком лист бумаги.
- Не расстраивайся, я не буду хомутом на твоей шее. Только довези меня до дома.
- Довезу. Держи костыли,- подхватил на руки и понёс к машине.
- Я сама,- но за шею, за ту самую, сильную, пришлось ухватиться. Она не стала ломаться. Хочешь нести на руках? Неси.
Уже дома, усадив Машу в кресло, Серёгин потребовал:
- Объяснишь, от кого прячешься?
- Сначала чай,- Маруся постаралась " съехать с темы". Если хочешь, можно кофе сварить,- поплелась на костылях на кухню.
- Кофе я сегодня напился,- следуя за ней следом.
- Не выспался? Прости. Это из-за меня.
- Я чуть тебя не убил.
Вот сейчас в голосе послышалось нечто вроде: "Извини".
- Я сама виновата. Мчалась, когда зелёный уже мигал, думала: успею. Дорога то пустая.
Чашки с блюдцами, сахар и заварка были выставлены на стол самим Серёгиным.
- Да уж. Я тоже думал, что пустая. Давай- ка кое-что выясним. От кого прячешься?- разлил кипяток по чашкам.
- Зачем тебе мои проблемы?- спросила она как можно беспечней.
- Рассказывай: от кого сбегала и что натворила!
"Ага. Сейчас". И Маруся похвалила себя, что назвала при заполнении медицинской карты фамилию своей бабушки: Захарова и адрес, по которому сейчас проживала.
***
Серёгин слушал и понимал, что ему нагло врут. Художественно и убедительно. Про любовь, которая прошла; про то, что её теперь никто не слушает, потому что полным ходом идёт подготовка к свадьбе.
- А теперь я исчезла, уехала в неизвестном направлении и все успокоятся,- промямлила жалостливым тоном Марья,- не выдавай меня, а? Я не хочу замуж. А сам понимаешь...
- А поговорить и объяснить?
- Я поговорю. Потом. А пока письмо оставила. На столе. А теперь невеста на костылях. Так что спасибо тебе огроменное.
- На здоровье.
"Смотрит на меня, как на убогую. Или мне так только кажется?- призадумалась Маруся.- Ну да, врать нехорошо. А куда деваться?"
***
"Надо всё-таки узнать: от кого она прячется. Мало ли что",- решил Серёгин, спускаясь в лифте к машине, покинув, ставшую уже знакомой, квартиру с большим окном, выходящим на бульвар. Отчего-то просторная светлая комната, вся в жёлто-коричнево-белых тонах, казалась ему весёлой. Почему весёлой? А кто его знает: весёлая и всё тут. Машка тоже весёлая, не унывает, встречает улыбкой.
Почти ежедневные посещения подопечной, которые он считал обязательными , хоть и обременительными для себя, тем не менее, внесли некоторое разнообразие в размеренную устоявшуюся жизнь Ярослава, и он не без удовольствия вспоминал о ней днём и заезжал вечерами.
Серёгин больше не задавал Марусе вопросов о причинах побега - понял сразу, что его дурят, но вытрясти правду из этой лицедейки было пустой затеей. Сама проговорится. В любом случае через две недели снимут гипс, ещё недели две-три реабилитация, а потом она уже крепко будет стоять на ногах и продолжит, если надо, лечение без него, а он с чистой совестью забудет об этом эпизоде своей жизни. Дел без неё невпроворот. Но какова лиса!
Яр улыбался, вспоминая сегодняшний вечер. Марья с кем-то разговаривала по скайпу и в испуге обернулась, когда он неслышно подошёл сзади. Ключи от её жилища (сделал для себя комплект) временно поселились в кармане пиджака. С экрана ноутбука на него выставились потрясённые глаза ещё одной девицы, а Марья, заикаясь, спросила:
- Тттты как тут? Что делаешь?
- Хм...Ты не рада?
- Ты рано.
- Как освободился, сразу сюда. Вдруг тебя брошенный жених нашёл и похитил. Или ты упала и опять что-нибудь сломала.
- Ээээ... Что ты слышал?- спросила она насторожённо, чуть отодвинувшись от экрана.
- Всё. И понял, что ты мне врала.
Марья расхохоталась. Задорно так и облегчённо.
- Поймать хотел?
В тот вечер кто-то звонил в дверь квартиры, он хотел было подняться и спросить.
- Не вздумай,- ухватила Маша его за руку. - Я никого не жду,- и долго не отпускала его ладонь, как будто опасалась, что он всё-таки встанет и откроет дверь.
***
Маруся понимала, что Ярослав что-то заподозрил. Будничная скука, невозможность выбраться на свободу из этого добровольного заточения сделали своё дело: она начала хандрить.
- Завралась ты, подруга,- говорила Василиса.
- А что я должна сказать? Я племянница твоей любовницы?