Пытаюсь дочитать Юма, но буквы разбегаются. Пробую поработать, но сразу бросаю планшет, даже не создав шаблон для новой иллюстрации.
Джейсон любит давить на мои слабости. Знает, как я задыхаюсь от одиночества, впадая в тревожность, и не могу сосредоточиться ни на чем. Даже этот дом он выбрал на отшибе, как нарочно. Все мечтает отправить меня в психушку, но никак не дождется, чтобы хоть один нормальный врач нашел-таки у меня психическое отклонение. Не верит, что я здоров, что это он – больной.
Комкаю бумажный стакан, представляя, что это голова Джейсона, и долго таращусь на смятый картон.
Ненавижу. Видеть не могу, стоять рядом, слушать морали. Мой генетический отец – это худшее, что могло случиться с этой умирающей планетой. Он живет, а я и пальцем пошевелить не могу, как связанный, иначе пострадает Лина.
Но это ненадолго, всего пару месяцев осталось, а потом я вернусь в Нью-Йорк и заберу ее. Мне восемнадцать, и у закона нет против меня аргументов. Джейсон больше не сможет помыкать мною через Лину, и я уничтожу его. План зрел давно, но только с приездом на этот райский остров я кристально ясно увидел, что именно собираюсь сделать.
Засыпаю на диване в саду, глядя на холмы и горы, и просыпаюсь ближе к вечеру, продрогший до костей. Пытаюсь ощутить хоть что-нибудь, кроме ненависти и страха, но тело мелко дрожит то ли от холода, то ли от панической атаки, которая в темноте подбирается к сущности.
Я усмехаюсь: машинально именно «сущностью» назвал ту часть себя, которую всегда считал самой сильной – и которая придавлена бетонной плитой морали у Рианны О’Нил.
И вдруг я вижу ее. Она как живая стоит передо мной.
Ри…
Соседка в теплой пижаме, согревшая меня одним только видом. Взгляд храбрый, а сама боится. Бежит от меня, а потом возвращается.
В тот момент, когда она заговорила со мной на языке жестов, меня будто надвое распороло, и я, глядя на кареглазую соседку, услышал смех Лины. Тот самый, из того единственного воспоминания, когда сестра смеялась не отстраненно, а вместе со мной, а потом сказала – не вслух, а жестами, потому что ей так проще выражать эмоции: «Знаешь, я люблю тебя, Чарли».
Лина редко отвечает на звонки, но мне легче знать, что она там и видит мое изображение на входящих. А теперь номер заблокирован. Джейсон решил меня сломать. Думает, я сгнию на этом проклятом острове или покончу с собой.
Кто еще сломается первым.
Принимаю горячий душ и еду в паб в соседнюю деревню, устало сажусь на барный стул у стойки. Хочется курить, но я забыл сигареты, а на гладкой столешнице под моей ладонью – наклейка: табак здесь не продают. Будто для меня приклеили.
Единственное полезное, чему меня научил Джейсон – это вежливости. Нельзя переоценить силу вежливой улыбки. Он сам профессиональный манипулятор, и меня сделал таким же.
– Добрый вечер. Какой счет? – спрашиваю у бармена, который поглядывает то в один, то в другой телевизор – их здесь четыре. Транслируют регби, местные бурно обсуждают ход игры, матерятся и хохочут. Я бы тоже повеселился, если бы мне было не наплевать. Бармен отвечает, но я не слушаю, при этом внимательно глядя на него и кивая.
– Хм… Ясно. Мне пива, пожалуйста, – кладу деньги на стойку и оглядываюсь. На самом деле мне нужен пьяный мудак, желательно не один, чтобы я мог слить негатив. Но, как на зло, народ собрался дружелюбный. Никого не выворачивает наизнанку, никто не нарывается. Мне это непривычно после Манхеттена, а тем более Бруклина. Придется самому спровоцировать.
– Хей, Джоанна, давненько не виделись. Прическу сменила, тебе идет. – Бармен здоровается с подсевшей ко мне девушкой и уходит на кухню.
Прическа действительно ничего, люблю брюнеток. Мисс Джоанне – от силы лет двадцать. Ухоженная, явно настроенная пообщаться.
Сойдет.
Жду, пока она поздоровается первой.
– Привет, – говорит она, не пряча цели этого самого «привет». Мне нравятся раскованные девушки, с ними легче договориться. Правда, у меня проблемы с чувством вины, и секс превращается в бесконечную гонку, потому что я долго не могу кончить. Но такие подробности девчонкам ни к чему, и они радуются, уверенные, что я просто на них помешан.
– Привет. – Отпиваю пива из бутылки и пристально смотрю Джоанне в глаза. Ее кокетливая улыбка сползает с накрашенного лица, дыхание сбивается, и она достает из сумочки сигарету. Значит, зацепило.
– Ты здесь давно? – Она имеет в виду остров, наверное.
– Неделю.
– Ясно. Вот почему я тебя здесь раньше не видела.