Я сам виноват, конечно. Не стоило спрашивать ее номер телефона, вообще заговаривать не стоило в ближайший месяц. После того вечера с Джоанной мне было так плохо, что решил держаться от Ри подальше. Просто забыть о ней на какое-то время, чтобы остыть. Открыть ей глаза на правду жизни я еще успею, тут как бы самому не утонуть.
Но у Лины заблокирован телефон, а мне нужно знать, как она. Обычно наше общение с сестрой сводилось ко встречам два раза в месяц, на выходных, но полгода назад я с одобрения школы и Джейсона купил ей мобильник. Она никогда мне не звонит, но я знаю, что морально ей так все равно легче, особенно после смерти матери.
Сестра учится в закрытой британской школе в Нью-Йорке. Джейсон сам родом из Шотландии и хочет, чтобы Лина жила в Эдинбурге, когда подрастет. С его братом Алистером. С долбанным, конченным Алистером, который обитает в родовом поместье Осборнов. В этом аду, который два года назад отравил меня чувством вины и обязательно отравит мою сестру, если я ее не заберу.
Шумно выдыхаю и складываю руки на руле.
В общем, я подумал, что Ри могла бы позвонить в школу Лины. Ни мне, ни Феррари – единственной, кому известно о проблемах в моей семье – там не дадут информацию, Джейсон постарался. А мисс Рианна О’Нил назвалась бы представителем какой-нибудь британской благотворительной ассоциации и выспросила бы.
Но Ри будто чеку из меня выдернула своим логичным и даже ожидаемым предложением. Единственный триггер, способный разбудить во мне зверя, – это Джейсон, который произносит имя матери или Лины. Ну вот, теперь появился и второй: Ри, когда просит подложить ее под какого-нибудь местного урода. А не пошла бы она? Да и насчет Лины я передумал. Не хочу рассказывать чужому человеку о сестре, найду другой способ.
В итоге, до этого момента я делал вид, что Рианны не существует. А сейчас сижу в машине на стоянке и жду, когда она выйдет из колледжа. Потому что хоть и с опозданием, но до меня дошло: если я не устрою Рианне личную жизнь, она попросит кого-то еще. Я, по крайней мере, смогу проследить за процессом. Это ведь именно то, что нужно: возможность показать ей настоящую жизнь. Рианна сама меня попросила, никто не заставлял.
Вытаскиваю сигарету из пачки и тут же засовываю обратно: Ри идет. Ветер треплет ее длинные каштановые волосы, которые она сегодня распустила, брюки подчеркивают стройность ног, и мне хочется провести по ним руками.
Она чувствует мой взгляд – между нами всегда так, без слов.
Выхожу из машины и прислоняюсь бедром к капоту. Глубоко вдыхаю бриз и прикрываю глаза от безнадеги, имя которой Рианна О‘Нил... Хочу ее до боли, но не хочу увлекаться. Надо разбудить ее, но черт возьми, до чего жалко: она такая красивая, когда спит в этом своем раю. Проще сделать это чужими руками, не такими губительными, как мои – но мутит от одной мысли, что к Ри будут прикасаться эти самые чужие руки. В общем, полный кризис сознания, голова раскалывается от противоречий. Глаза жгут, кожа обветрилась. Красавчик, короче.
Она прощается с подругой, Амандой Коллинз, и идет в мою сторону. Останавливается в шаге, поджимает губы, которые блестят от бальзама, и молча ждет.
– Уговорила, я согласен, – снисхожу до ответа.
– И что ты хочешь взамен?
«Твою душу», – думаю, а вслух говорю:
– Чтобы ты отвечала на мои звонки в любое время.
– Договорились, – деловито принимает она невинное условие и протягивает руку для пожатия. Я касаюсь ее прохладной ладони своей, теплой, и ищу указательным пальцем пульс на тонком нежном запястье. Пытаюсь убедиться, что она живая, а не иллюзия. Иллюзии заразны, не хотелось бы подцепить.
– И еще чай, тот, едреного зеленого цвета, – добавляю с ленивой усмешкой, взглядом извиняясь за то, что был таким придурком.
Ри широко улыбается в ответ, и я мгновенно успокаиваюсь. И думаю: какого черта я почти целую неделю не разговаривал с ней?
Нехотя выпускаю ее руку и предупреждаю:
– Готовься повзрослеть, детка.
Глава 6
Воскресенье, 7:00. Отрубаю назойливый будильник и, кутаясь в плед, ползу в душ. Ставлю классическую музыку на смартфоне, включаю воду, которая сегодня нагревается особенно медленно… и вдруг раздается звонок. Осборн собственной персоной: я на его входящие выбрала песню «Долгая трудная дорога из ада».
Как будто специально неудобный момент подбирал.
Звонит один раз, второй… Вспоминаю, что обещала отвечать в любое время, и мысленно бьюсь головой о влажную бежевую плитку. Наспех моюсь и выпрыгиваю из кабины. Осборн не сдается, настойчивый.