– Алло?! – кричу. Но связь в ванной плохая, и я, обмотавшись махровым полотенцем, на цыпочках топаю в комнату. – Алло?
– Ты откроешь это чертово окно когда-нибудь? – Чересчур бодрый голос Осборна заставляет меня крепче сжать полотенце на груди.
– И тебе доброе утро, Чарли. А шторы я зацементировала, так что извини.
– М-м, какая ты вежливая, когда ждешь от меня помощи.
Вот, кажется, он ничего такого не говорит, а у меня ноги слабеют. То ли его дразнящий голос так на меня влияет, то ли скрытые смыслы, о которых мы молчим.
– Ты звонишь, потому что соскучился?
– Я звоню, потому что обещал. Во вторник ты идешь на свидание в 17:00. Еще одно – в среду, в то же время.
Ничего себе. И двух дней не прошло с момента, когда мы заключили сделку.
– Ты их наколдовал, что ли?
– Почти. Сходил вчера на игру, местные в регби месились. Поговорил кое с кем, организовал кое-что, решил вопрос.
– А кто. То есть с кем?
– Майкл Салливан заедет за тобой в… среду. А во вторник – Дэнни Веймар.
У меня челюсть отвисает. Дэнни – восходящая звезда регби, учился на острове до пятнадцати лет, а потом ушел в профессиональный спорт, с ним контракт подписали. А Майкл… он мой одногруппник, но мы с ним практически не общаемся. Потому что Майкл – прошлогодний король школы, причем корона ему жмет неслабо, он ее полирует днем и ночью. Майкл меня презирает, вернее, считает пришельцем с планеты занудства, и всячески избегает.
Как?! Ка-а-ак?! Кто ты, Осборн? Почему они согласились? Я рассчитывала на кого-то попроще и поскромнее, а тут… просто нет слов.
– Твое молчание очень красноречиво, надеюсь, ты довольна, – сухо говорит Чарли и снова просит: – Открой окно.
– Я не одета, только из душа.
Раздается стук, а спустя несколько секунд шума и глухого чертыханья сосед добавляет:
– Никто не станет заходить дальше, чем ты позволишь. Поэтому не звони в полицию при первых признаках флирта с их стороны, ладно?
Фантазии хватает лишь на жалкое «постараюсь», и Чарли прощается со мной.
Аманда сойдет с ума. Майкл никогда не «опускался» до свиданий с девчонками из нашей школы, потому что слишком гордый и пафосный.
Это невероятно. Не то, что я буду общаться с местными знаменитостями, а то, что Осборн исполнил мою просьбу так сразу.
В смятении натягиваю комбинезон задом-наперед и топаю вниз. Сегодня пятое февраля, родители уезжают до конца месяца на Лансароте. Оттуда они вернутся либо снова счастливыми, либо окончательно разбитыми. Папа в отпуске несколько лет не был, трудоголик. Он там свихнется до марта.
Из кухни раздается лай, и это означает только одно: дядя Эндрю уже здесь, вместе со своим старым лабрадором Лобстером.
– Ри, ну наконец-то! Мы из-за тебя уже опаздываем, сколько можно спать? – зовет мама, складывая паспорт и пластиковые карты в сумочку. – Такси ждет, так что люблю-обнимаю. Энди, лазанья в морозилке тебе на неделю, а дальше сам думай.
На маме красивое летнее платье и теплое бежевое пальто поверх. И не скажешь, что ей 39 лет, выглядит на 35 сегодня. Родителям предстоят полтора часа на пароме до материка, до портового городка Ардроссана, а дальше – около часа до аэропорта Глазго.
На пароме мама любит сидеть на палубе, а там ветрено в это время года. Пока не доберется до самолета, будет каждые пять минут жаловаться, что глаза слезятся. Поэтому я ей напоминаю:
– Не забудь солнечные очки, те, с крупными стеклами.
– Точно! – восклицает она и, пробегая мимо, целует меня в макушку.
Папа входит на кухню, на ходу допивая кофе, и откладывает книгу на стол, не дочитав. Он посматривает на часы каждую минуту, раздражая окружающих молчаливым напоминанием о том, что время не ждет. Но при этом сам не делает ни малейшей попытки собраться быстрее.
Дядя Эндрю и папа друг друга на дух не переносят. Но шанс заполучить бесплатную няньку для меня и Итона облагораживает моего отца, и он начинает относиться к маминому младшему брату с трепетом.
– Не скучай тут, Энди. Дети уже взрослые, они и сами могут о себе позаботиться.
– Вас такси ждет, – напоминает дядя, потягивая сидр, и Лобстер протяжным, сиплым воем оповещает о том же: у дома стоит чужая машина.
Мама появляется из коридора уже в очках.
– Бесполезно его подгонять, Энди. Пол считает, что его будут ждать и паромы, и самолеты, и Господь Бог. Он ведь у нас – солнце, а мы так, жалкие планеты, должны кружить вокруг него с опахалами. Посмотришь, он и в отпуске будет работать день и ночь.
– К счастью, я не посмотрю, – бормочет дядя, а папа хмыкает:
– Я буду работать, чтобы ты могла купить себе новое лицо и новую сумку.