У входа трое одногруппников и местный шедевр по имени Картер, парень с заправочной станции, сбились в стаю недоволков. Они обсуждают явно нечто важное, вроде будущего фильма «Звездных войн», но сразу умолкают, стоит нам с Мэнди приблизиться.
Да ладно, ребятки, я же знаю, кто из вас в чате, список видела. Обхожу их, и вдогонку прилетает от Картера:
– Классно выглядишь, Ри!.. На двадцать тысяч!
И тихое гоготанье.
Вот придурки, детский сад. Плечи как-то сами собой расправляются, напоминая, что у меня стальной стержень внутри, а не позорный столб.
– Ой, Картер, у тебя пакетик с экстази выпал, – говорю, указывая на бумажку из-под жвачки у него под кроссовкой. – Снова наркотиками торгуешь? – а потом бодро машу невидимому гостю у него за спиной: – Доброе утро, сержант Салливан!
Картер мельчает на глазах, бледнеет, несмотря на извечный искусственный загар, а потом, отойдя от ужаса, кричит:
– Да чтоб тебя, бешеная!!! Катись ты знаешь куда?!
Мне вдруг становится смешно. Даже за приличную плату не решаются подойти к девушке, только и могут, что подкалывать, а потом обижаться. Бедный Чарли, ну и задачку я ему задала. Наших нежных, ранимых мальчишек ни деньгами, ни чипсами не приманишь.
Мистер Хопкинс улыбается всем входящим в святая святых, желая отличного дня. Любит он встречать студентов в холле, чтобы каждому раздать по доброму слову.
– В понедельник – выездной день, не забудьте взять достаточно воды, – напоминает директор.
Интересно, что бы он сказал, узнав, что я покупаю мужское внимание, да еще и за чужой счет. Лицемерка в квадрате. Будь я нормальным человеком, то послала бы Осборна к черту, заявила на него в полицию, как советовал Томми, и прекратила это все – то, что происходит между мной и соседом. Пошла бы к сержанту Салливану и выложила все как на духу об оскорблении личности и моральном давлении. Добавила бы, что и его собственный сын Майкл не постеснялся урвать выгоду, поступившись гордостью и короной.
Да, надо бы зайти в участок…
Но не могу.
Есть такая штука, как физика для влюбленных дур. Когда сила внутреннего сопротивления гораздо слабее силы взаимного притяжения. Чарли – магнит для меня. К нему тянется душа, не только сущность. Упирается лишь мозг, но он в меньшинстве – и поэтому у здравого смысла нет ни единого шанса, я вчера поняла это. Если бы затею с чатом устроил любой другой парень, я бы с ним больше ни разу не заговорила. А к Осборну вопреки логике бросилась на шею. Это нормально разве? Такое чувство, будто Чарли околдовывает людей. И собак, кстати, тоже: Лобстер полночи выл в сторону соседского дома.
У нас с Осборном по четвергам занятия не пересекаются, и во мне бурлит ядерная смесь любви-ненависти-тоски-любопытства. Проклятые единороги ослепли от «неизведанных доселе» чувств, вытоптали все живое и объявили голодовку, подлые твари. Утром мне кусок в горло не полез, и Джоанна массажер для головы принесла зачем-то, стараясь согнать тень печали с моего лица.
Но в обед в столовой все же заставляю себя поесть. Отщипываю мякиш от пресного сэндвича и слушаю шуточные рассказы Мэнди о том, как потратить десять тысяч фунтов – долю от маленькой лжи, которую собираюсь скормить Осборну.
– Сделай себе татуаж синего цвета на все тело и вставь клыки. Нет! Лучше нарасти волосы, как у Рапунцель, и…
– Привет, не против, если я присоединюсь?
Спокойный, уверенный голос Чарли сдувает Аманду с места. Сбегая, подруга бормочет:
– Конечно, садись! Мне… э-э… нужно туда, направо.
Чарли явился в столовую без пиджака, в брюках и светлой рубашке, с подкатанными до локтя рукавами. Весь такой прекрасный, что не могу вспомнить, почему он мне при первой встрече не понравился и показался обычным.
Ах да, я тогда была психически здоровой, не залипшей на ком попало.
Как ни в чем ни бывало запиваю сэндвич водой, делая вид, что счастлива.
Один взгляд на соседа – и искры из глаз, настроение в хлам. Сущность с вечера мечется, раненная и отвергнутая, а разум наспех выкладывает защитный барьер из острых кольев, готовый сражаться, как Ван Хельсинг.
– Даже не поздороваешься? – спрашивает Чарли.
– Я с тобой мысленно поздоровалась. Ты же телепат. Два месяца назад Санта-Клаус обещал мне зоопарк, и вот, ты купил мне стадо местных приматов. Не об этом ли мечтает каждая девочка?
Чарли откидывается на спинку кресла и закладывает руки за голову, глядя в потолок, а потом с мученическим выражением лица вздыхает и опирается локтями о стол.